Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной)
Шрифт:
Но, с другой стороны, вы не должны забывать, что аморальный образ жизни — это одно, а совершение убийства — совсем другое. Впрочем, если вы подумали о том, что один шаг, сделанный по пути греха, облегчает последующие, вы не должны придавать слишком большое значение этой мысли. Вы вправе только принять ее в расчет, но не должны допустить предубежденности.
— Будем надеяться! — Фредди Арбатнот подтолкнул лорда Питера Уимзи, который выглядел воплощением уныния. — Черт возьми, если каждое маленькое развлечение считать шагом к убийству, нужно было бы перевешать половину человечества, дабы та не расправилась с другой его половиной.
—
— Я был бы жертвой, — сказал достопочтенный Фредди. — Я вполне гожусь на роль трупа в библиотеке.
— Филип Бойз и подсудимая жили вместе около года, — продолжал судья. — Друзья подтверждают, что их жизнь основывалась на тесной взаимной привязанности. Мисс Прайс сообщила, что, хотя Хэрриет Вейн остро чувствовала трагедию своего положения, — она порвала с друзьями своей семьи и избегала компаний, где несоблюдение норм общественной морали могло бы вызвать смущение, — несмотря на все это, она была исключительно предана своему любовнику.
Тем не менее в феврале 1929 года произошла ссора, и пара разошлась. Мистер и миссис Дайер, которые живут над квартирой Филипа Бойза, сообщили нам, что они слышали громкий сердитый разговор: мужчина ругался, а женщина плакала. На следующий день Хэрриет Вейн собрала свои вещи и покинула дом. Любопытной является причина ссоры, и это вы должны тщательно обдумать. Единственное свидетельство, которое мы имеем по этому поводу, — это показания самой подсудимой. По словам мисс Мэрриотт, у которой Хэрриет Вейн жила после разрыва, подсудимая упорно отказывалась давать какую-либо информацию по этому вопросу, говоря только, что она была жестоко обманута Бойзом и не хочет больше слышать его имя.
Можно предположить, что Бойз обижал подсудимую, изменяя, плохо относясь к ней, отказываясь узаконить их отношения в глазах общества. Однако Хэрриет Вейн полностью отрицает это. Она заявила — и ее свидетельство подтверждается письмом, которое Филип Бойз написал отцу, — что Бойз наконец предложил ей вступить в законный брак и что это лестное, хотя и несколько запоздалое предложение не нашло у нее отклика, и именно это стало причиной ссоры. Такое весьма необычное заявление подсудимая делает под присягой.
Любой сказал бы, что предложение руки и сердца не может быть поводом для обиды, а тем более для убийства. По мнению адвоката сэра Импи Биггса, предложение брака полностью устраняет сам повод для враждебности со стороны его подзащитной по отношению к Филипу Бойзу. Однако подсудимая утверждает — и вы должны попытаться поставить себя на ее место и по возможности понять ее точку зрения, — что она была сердита на Бойза из-за того, что он сначала навязал ей свои принципы поведения, а затем отбросил эти принципы в сторону и таким образом, по ее выражению, «сделал из нее дурочку».
Итак, вам остается решить, может ли предложение брака быть разумно истолковано как мотив для убийства. Я должен еще раз подчеркнуть, что обвинением не было предложено никакого другого мотива.
Старая дева из числа присяжных сделала какую-то пометку в своих бумагах, судя по движениям ее карандаша, весьма яростную. Лорд Питер Уимзи покачал головой и что-то пробормотал.
— После этого, — продолжал судья, — в течение трех месяцев с ними ничего особенного не происходило, кроме того, что Хэрриет Вейн оставила
Сейчас мы подходим к моменту исключительной важности. Десятого апреля молодая женщина, в которой затем была опознана Хэрриет Вейн, посетила аптеку мистера Брауна на Саутгемптон-роу и купила две унции мышьяка, сказав при этом, что ей нужно избавиться от крыс. В книге регистрации ядов она подписалась именем Мэри Слейтер, причем почерк подсудимой экспертиза подтвердила. Более того, она и сама не отрицает ни факта приобретения мышьяка, ни цели этой покупки. Думаю, стоит отметить, что управляющий домом, где снимает квартиру Хэрриет Вейн, заявил здесь, что крыс в этом доме нет и никогда не было.
Пятого мая подсудимая приобрела — по ее утверждению, для уничтожения сорняков — банку состава, содержащего мышьяк. В этот раз она подписалась именем Эдит Уотерс. Возле дома, где проживала подсудимая, нет никакого сада, трудно также придумать сколько-нибудь существенный повод и для применения гербицидов.
Так же под различными предлогами с середины марта л о начало мая подсудимая покупала другие яды, включая синильную кислоту (якобы для занятий фотографией) и стрихнин, — каждый раз в другом магазине и под другим именем. Мышьяк является единственным ядом, который непосредственно касается данного случая, но для нас важны они все, как проливающие свет на деятельность подсудимой в этот период.
Как же объясняет эти факты сама подсудимая? Она говорит, что в то время она писала роман об отравлении и покупала яды, чтобы проверить, насколько легко обычному человеку приобрести смертельные отравляющие вещества. Ее издатель мистер Труфут передал суду рукопись книги. Она была в вашем распоряжении, и по вашему желанию вы получите ее снова, как только я закончу подведение итогов. Вы знаете, что темой рукописи является убийство с помощью мышьяка, и что в ней есть эпизод, когда молодая женщина приходит в аптеку и покупает это отравляющее вещество. Я должен еще раз напомнить вам, что мышьяк, купленный у мистера Брауна, был обычным мышьяком, который можно купить в аптеке и который в соответствии с требованиями закона окрашивается древесным углем или индиго, чтобы его невозможно было спутать с сахаром или с чем-то другим.
— Как долго, о Господи, как долго мы должны выслушивать всю эту ерунду о мышьяке? — проворчал Сэлкомб Харди. — Убийцы нынче учатся всему этому еще сидя на коленях у матери.
— Отметьте для себя эти даты, — продолжал судья. — Я повторю их: десятое апреля и пятое мая.
Присяжные послушно записали их.
Лорд Питер Уимзи пробормотал:
— Есть ли в этом капля здравого смысла?
Достопочтенный Фредди сказал:
— Что-что?
А судья перевернул еще одну страницу своих записей.