Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной)
Шрифт:
Фредди Арбатнот, который так и не ушел домой после ленча, подумал, что неплохо бы сделать это сейчас. Он начал ерзать на сиденье, и Уимзи хмуро посмотрел на него. Вдовствующая герцогиня пробралась вдоль скамеек и уселась рядом с лордом Питером. Сэр Импи Биггс, сочтя, что сделал для клиента максимум возможного, вышел в сопровождении любопытствующих, жизнерадостно болтая при этом с прокурором. Скамья подсудимых опустела. На столе у судьи роняли свои лепестки красные розы.
Главный инспектор Паркер, оставив группу друзей, пробрался сквозь толпу и поклонился герцогине.
— Ну
— Чарльз, — сказал Уимзи, — я не должен был оставлять вас одного с этим делом. Вы ошиблись, старина.
— Ошибся?
— Она этого не делала.
— Да бросьте вы!
— Это все очень убедительно, может, даже неопровержимо, но это не так. Она этого не делала.
— Но вы же на самом деле так не думаете?
— Думаю.
Паркер выглядел несчастным. Он всегда верил Уимзи и, несмотря на это, все-таки колебался.
— Но, дорогой мой, где же здесь слабое место?
— Его здесь нет. Все построено чертовски прочно. Здесь все правильно, за исключением того, что девушка невиновна.
— Вы превращаетесь в обычного психоаналитика, — сказал Паркер с неловким смешком, — правда, герцогиня?
— Хотела бы я познакомиться с этой девушкой, — ответила герцогиня в своей обычной непрямой манере. — Такое интересное и действительно замечательное лицо, хотя и некрасивое в строгом смысле слова, но это еще интереснее, так как красивые люди часто бывают глупы. Я читала одну из ее книг. Действительно, вполне приличная и так хорошо написана. Я не могла угадать убийцу до двухсотой страницы, очень умно, потому что я их обычно определяю странице на пятнадцатой. Очень любопытно, должно быть, писать книги о преступлениях, а затем быть самой обвиненной в преступлении, кто-то может сказать, что это Божья кара. Интересно, смогла бы она, если она этого не делала, сама найти убийцу? Я не думаю, что авторы детективов могут что-то расследовать в реальной жизни, за исключением, конечно, Эдгара Уоллеса, который, казалось, был одновременно во всех местах, и дорогого Конан-Дойла, и этого черного мужчины, как же его звали, и, конечно, Слейтера, такой скандал!.. Хотя я сейчас припоминаю, что это-то было в Шотландии, а у них такие странные законы, особенно относительно брака. Ну, я думаю, мы скоро узнаем — не обязательно правду, а то, что присяжные подразумевают под этим.
— Да, они заседают дольше, чем я предполагал. Но, послушайте, Уимзи, я бы хотел, чтобы вы сказали мне...
— Слишком поздно, слишком поздно. Вы же не можете все начать сначала.
«И видит он в любом из ближних ложь, Поскольку ближний на него похож!» [2]Сейчас ничто не имеет значения, кроме мнения присяжных. Я полагаю, мисс Климпсон как раз в данный момент им это втолковывает. А уж если она начала, ее не остановить, пока сама не остановится.
2
У. Шекспир, сонет 121.
— Ну, они уже заседают полчаса, — сказал Паркер.
— Все еще ждешь? — спросил Сэлкомб Харди, возвращаясь к столу прессы.
—
— Их уже нет полтора часа, — сказала девушка своему жениху. — Они сидели прямо за спиной Уимзи. — Что они там делают?
— Наверное, в конце концов они не уверены, что она это сделала.
— Какая ерунда! Конечно, сделала. Это же по ее лицу видно. Безжалостная, наверно, и плакать-то не умеет!
— Ну, я не знаю, — сказал парень.
— Может быть, она тебе понравилась, Фрэнк?
— Ну, я не знаю. Но, по-моему, не похожа на убийцу.
— А откуда ты знаешь, как выглядят убийцы? Ты когда-нибудь встречал хоть одного?
— Ну, я видел их у мадам Тюссо.
— А, восковые фигуры!.. Там любой будет выглядеть убийцей.
— Да, наверное. Съешь шоколадку.
— Два часа с четвертью, — с досадой сказал Вэфлс Ньютон, — они, должно быть, заснули. Понадобится специальный выпуск. А что, если они будут заседать всю ночь?
— И мы будем сидеть всю ночь, вот и все.
— Ладно, сейчас моя очередь выпить. Пойду, дай мне знать в случае чего, хорошо?
— Ладно.
— Я только что разговаривал с одним из приставов, — с важным видом сказал своему другу Человек-Который-Знает-Все-Ходы-и-Выходы. — Судья только что послал к присяжным узнать, не надо ли им чем-нибудь помочь.
— Да? И что они сказали?
— Не знаю.
— Они заседают уже три с половиной часа, — прошептала девушка за спиной Уимзи. — Я ужасно проголодалась.
— Правда, дорогая? Может, тогда пойдем?
— Нет, я хочу услышать вердикт. Мы уже так долго прождали, что жалко уходить.
— Хорошо, я схожу принесу сандвичей.
— О, это было бы чудесно. Только недолго, а то я уверена, что у меня будет истерика, когда я услышу приговор.
— Я мигом! Радуйся, что ты не в жюри, им вообще ничего нельзя.
— Что, ни есть, ни пить?
— Ни-че-го. Наверно, ни чиркнуть спичкой, ни закурить.
— Бедняги! Хорошо еще, что здесь центральное отопление, так ведь?
— Да, здесь достаточно жарко. Я буду рад глотку свежего воздуха.
Пять часов.
— На улице страшная толпа, — сказал Человек-Ко-торый-Знает-Все-Ходы-и-Выходы, возвращаясь из разведки. — Некоторые начали кричать всяким вздор о подсудимой, несколько парней налетели на них, и одного увезли на «скорой».
— Как интересно! Посмотрите! Вон мистер Эркварт, он только что вошел. Жаль его, не правда ли? Должно быть, ужасно, когда кто-то умирает в твоем доме.
— Он разговаривает с прокурором. Они все, конечно, прилично пообедали.
— Прокурор не такой симпатичный, как сэр Импи Биггс. Это правда, что он держит канареек?
— Прокурор?
— Нет, сэр Импи.
— Да, правда. И даже получает за них призы.
— Как забавно!
— Внимание, Фредди, — сказал лорд Питер Уимзи, — там какое-то движение. Они идут, милый мой, и была ль чья-либо поступь столь же легка и воздушна?
Присутствующие встали. Судья занял свое место. Хэрриет Вейн, казавшаяся очень бледной в электрическом свете, появилась на скамье подсудимых. Дверь в комнату присяжных открылась.