Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
Шрифт:
— Ба! — хрюкнул орангутанг. — Иди, найди ее и приволоки сюда за волосы, черт побери. Мы не можем позволить Оксфорду умереть. Нам нужны его знания!
— Да, сэр, — ответил технологист, вставил переговорную трубку в гнездо и заспешил к двери.
Бёртон и Суинберн отступили и встали по обе стороны от нее.
Человек вышел, закрыл за собой дверь, увидел Суинберна и разинул рот, но успел лишь испустить сдавленный писк, потому что толстое левое предплечье Бёртона захлестнуло ему шею и сжало ее.
Они оттащили его в угол и вернулись к двери.
Гальтон снимал с Оксфорда ходули, снабженные пружинами.
— Остроумное изобретение, — заметил Дарвин. — Хотя Брюнель оценит его лучше, чем мы.
— Да пошли они на хрен, эти сапоги, — встрял Бересфорд. — Когда мы будем в особняке наконец?
— Через десять минут, сэр, — ответил один из рулевых.
— Летите быстрее!
— Невозможно, сэр. Иначе крылья отвалятся.
— Меня задолбали ваши отговорки!
— Мы должны поддерживать в нем жизнь, пока не перенесем его в медицинский корабль, — сказал Дарвин. — Потом это будет неважно. Сестра Найтингейл сможет извлечь из него мозг и перенести в жизнеобеспечивающий контейнер. Там он будет…
Он запнулся. Его огромный двойной череп повернулся. Глаза-бусинки уставились на двух людей, которые молча вошли в помещение.
— Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон собственной персоной… неужели? — пропел он своим замечательным голосом. — А с маленьким поэтом Суинберном мы уже знакомы.
Генри Бересфорд рывком повернулся к двери. Оскалив огромные зубы, он собрался прыгнуть на незваных гостей.
— Ноги, Алджи, — спокойно произнес Бёртон.
Суинберн поднял револьвер и выстрелил.
В стеклянном колпаке, прямо над правым глазом орангутанга, появилась дыра.
Суинберн ойкнул.
Из дыры потекла жидкость.
Бересфорд зажал отверстие пальцами, пытаясь остановить течь.
Но жидкость продолжала вытекать из выходного отверстия.
Каким-то чудом пуля не задела плававший в жидкости мозг.
Технологисту у руля повезло меньше. Пуля угодила в него, и он упал.
— Боже, — пробормотал поэт. — Прости, Ричард. Я не хотел.
— Сестра, сестра! Сбегайте за ней! — завизжал Бересфорд.
— Или за парой пробок, — предложил Суинберн.
— Убери свой ходячий труп от Оксфорда, Дарвин, — приказал Бёртон, пробираясь к тележке.
Существо с двойным черепом подчинилось; Гальтон отошел в сторону.
Бёртон посмотрел на Джека-Попрыгунчика. В безумных глазах блеснуло узнавание, и он сказал знаменитому исследователю:
— Ты умер в 1890-м. От сердечного приступа.
По спине Бёртона пробежала дрожь.
— Сэр! — воскликнул человек у пульта управления. — Я
— Делайте что-нибудь! — выл Бересфорд. — Где Найтингейл?
— Алджи, — велел Бёртон. — Выйди наружу и охраняй дверь. Не пускай никого. Делай все необходимое.
— Но… — начал было поэт.
— Суинберн! — рявкнул королевский агент. — В прошлый раз ты подчинился приказу наполовину. На этот раз надо больше. Ты понял?
— Да, сэр. — Суинберн вышел из помещения и закрыл за собой дверь.
— Будь ты проклят, Бёртон, — сказал Бересфорд, зажимая пальцами дыры в стеклянном колпаке. Жидкость продолжала вытекать. Верхняя треть мозга уже поднималась над поверхностью.
Бёртон снова взглянул на Оксфорда.
— Я знаю, кто ты такой, — сказал он. — И знаю, что ты пытаешься сделать.
— Ты умер в 1890-м, — повторил человек на ходулях.
— Это неважно. Все мы смертны. Лично мне больше интересно, что побуждает каждого из нас жить.
— Любопытно, — заговорил Дарвин.
— В своей жизни я принимал экстремальные решения и отваживался совершать то, на что подавляющее большинство людей не способно, — продолжал Бёртон. — Я даже сам не знаю, что влекло меня предпринимать эти…
— Попытка найти свое место, — объяснил Эдвард Оксфорд. Безумие исчезло из его глаз. — Найти себя. В детстве тебя перевозили из одной страны в другую. И с того времени ты ищешь островки стабильности. Вещи, с которыми ты можешь связать себя. Постоянные координаты.
— Координаты. Да, я понимаю, о чем ты.
— Они делают нас такими, какие мы есть, Бёртон. Они порождают нашу индивидуальность. Я совершил ошибку. Я выбрал, как одну из моих координат, событие в древней истории, которое, как я думал, позорит мое имя. Я пытался изгладить его из человеческой памяти и в конце концов уничтожил то, что делает меня мной.
По щеке Оксфорда скатилась слеза.
Дарвин хихикнул:
— Как просто, оказывается, сотворить новое будущее. Да. Мы в высшей степени очарованы. Возможности бесконечны. Однако мы должны установить, заменит ли одно будущее другое, или они будут развиваться синхронно. Как только у нас будет машина времени, мы создадим метод, который внесет в данную ситуацию полную ясность.
— Не дай ему завладеть костюмом, — прошептал Оксфорд. — Освободи меня. Теперь мне уже безразлично, что станется со мной, я человек, у которого нет продолжения, но позволь мне восстановить историю.
Бересфорд повалился на бок.
— Помоги мне, Дарвин, — пробулькал он. — Я чувствую, что засыхаю.
— Я изменил одну вещь, — сказал Оксфорд. — Одну-единственную! Но последствия изменили всё. Тебе не положено делать то, чем ты занимаешься сейчас!