Загадочное ночное убийство собаки
Шрифт:
Миссис Александер сказала:
— Что с тобой случилось в прошлый раз?
Я спросил:
— В какой раз?
Она ответила:
— Когда я вышла из дома, тебя уже не было, и мне пришлось съесть все печенье самой.
Я сказал:
— Я ушел.
А она ответила:
— Это я поняла.
Я сказал:
— Я подумал, что вы можете позвонить в полицию.
Она сказала:
— Боже, с какой стати?
А я ответил:
— Потому что я суюсь в дела других людей, а отец сказал, что я не должен выяснять, кто убил Веллингтона.
После этого леди за прилавком спросила миссис Александер:
— Что вам угодно?
И миссис Александер сказала, что ей нужна пинта молока и пакет бисквитного печенья, а я вышел из магазина.
Оказавшись на улице, я увидел таксу миссис Александер. Она сидела на тротуаре, и на нее было надето пальто из клетчатой материи, которая называется «шотландка». Она была привязана за поводок к водосточной трубе рядом с дверью. Я люблю собак, так что я наклонился и сказал «привет», а она облизала мою руку. У нее был шершавый мокрый язык, и ей понравилось, как пахнут мои брюки, потому что она принялась их обнюхивать.
Потом вышла миссис Александер и сказала:
— Его зовут Айвор.
А я ничего не ответил.
Миссис Александер спросила:
— Ты очень застенчивый, да, Кристофер?
Тогда я сказал:
— Мне не разрешается с вами разговаривать.
А она сказала:
— Не беспокойся. Я не собираюсь сообщать об этом полиции, и твоему отцу тоже. А в том, что два человека беседуют, нет ничего плохого. Беседа значит просто дружеское расположение, верно ведь?
Я ответил:
— Я не умею беседовать.
Тогда она спросила:
— Тебе ведь нравятся компьютеры?
Я сказал:
— Да. Компьютеры мне нравятся. У меня есть дома компьютер, он стоит в спальне.
А она ответила:
— Знаю. Когда я выглядываю в окно, то иногда вижу, как ты сидишь за компьютером у себя в спальне.
Потом она отвязала поводок Айвора от водосточной трубы.
Я не собирался ничего говорить, поскольку не хотел попасть в беду.
Но потом я подумал, что сегодня очень хороший день, а ничего особенного еще не случилось. Так что, возможно, разговор с миссис Александер и станет той самой особенной вещью, которая должна произойти. И еще я подумал, что она может рассказать что-нибудь о Веллингтоне или о мистере Ширзе — по собственной инициативе. Если я не стану ее об этом спрашивать, то это не будет считаться нарушением слова.
Так что я сказал:
— Еще я люблю математику и ухаживать за Тоби. А еще мне нравится открытый космос, где я могу быть сам по себе.
И она сказала:
— Могу поспорить, ты очень хорошо знаешь математику, да?
Я ответил:
— В следующем месяце я собираюсь сдать экзамены на уровень А по математике.
И миссис Александер сказала:
— Неужели? По математике?
Я ответил:
— Да. Я никогда не
А она сказала:
— Прошу прощения. Я вовсе ее собиралась обвинять тебя во лжи. Я просто уточняла, верно ли я расслышала. Я, знаешь ли, немного глуховата.
Я ответил:
— Я помню. Вы мне говорили. — А потом я сказал: — Я первый человек в нашей школе, который будет сдавать экзамен на уровень А, потому что это специализированная школа.
И она ответила:
— Да, это впечатляет. Я надеюсь, ты пройдешь уровень А.
А я сказал:
— Пройду.
Затем она сказала:
— И еще я знаю, что твой любимый цвет — не желтый.
А я сказал:
— Нет. И не коричневый. Мой любимый цвет красный. И еще металлический цвет.
Потом Айвор покакал, и миссис Александер надела на руку пластиковый пакет, собрала все это и завязала пакет узлом. Так она убрала все испражнения, не прикасаясь к ним руками.
А я немного подумал и сделал некоторые выводы. Я решил, что отец велел мне дать слово, которое касалось только пяти вещей.
1. Не упоминать имя мистера Ширза в нашем доме.
2. Не спрашивать миссис Ширз, кто убил эту треклятую собаку.
3. Не спрашивать никого, кто убил эту треклятую собаку.
4. Не лазать в чужие сады.
5. Прекратить эту идиотскую игру в детектива.
И ни одна из этих пяти вещей не означала, что мне нельзя спрашивать о мистере Ширзе. А если ты детектив, то тебе приходится идти на риск. А поскольку сегодня очень хороший день, это значит, что можно рискнуть. Поэтому я спросил:
— Вы знаете мистера Ширза? — так, будто это было продолжением беседы.
А миссис Александер ответила:
— В сущности, нет. Я была с ним немного знакома — достаточно для того, чтобы поздороваться и немного поболтать при встрече, но я мало что о нем знаю. Кажется, он работал в банке National Westminster. В городе.
И я сказал:
— Отец говорит, что он злой человек. Вы не знаете, почему он так говорит? Мистер Ширз злой человек?
А миссис Александер сказала:
— Почему ты спрашиваешь меня о мистере Ширзе, Кристофер?
Я ничего не сказал, потому что я не должен был расследовать убийство Веллингтона, а это была та самая причина, по которой я расспрашивал о мистере Ширзе.
Но миссис Александер спросила:
— Это из-за Веллингтона?
Я кивнул, поскольку это не считается.
Миссис Александер ничего не сказала. Она подошла к маленькой урне рядом с воротами парка и выкинула туда пакет с испражнениями Айвора. Урна была снаружи коричневая, а внутри красная, и от этого у меня в мозгах начало происходить что-то странное. Поэтому я отвернулся и больше не смотрел в ту сторону. А миссис Александер вернулась ко мне.
Она сделала глубокий вдох и сказала: