Загадочные края

Ковальчук Вера

Тех из них, кого посадили на кол, не стали пытаться спасти, потому что это было бессмысленно, но остальных, к примеру приколоченных гвоздями к собственным заборам, осторожно сняли, и лекарь занялся ими. Он не позволил прикончить и того, кого пытали огнём, успев суеверно утвердиться в несомненном могуществе террианского врача. Валентин вёз с собой огромный сундук лекарств и медицинского инвентаря, собранного со всего рынка, и он смог убедить собратьев по профессии, что зачастую спасти можно даже совершенно безнадёжного на вид человека. Во всяком случае, стоит попытаться. Прибавляло уверенности

и то, что личный травник герцога немного владел магией, кстати, самого герцога лечил тоже он.

Добро, сволочённое со всей деревни на пристань, Хедаль приказал не трогать, только отнести в какой-нибудь из домов. Перепуганных девушек и молодых парней, присовокуплённых Стейном к добыче, отпустил ухаживать за пострадавшими соплеменниками и посоветовал успокоить их.

– Больше ничего подобного не случится. Все вы переходите под руку графа Бергденского, он не даст вас в обиду.

Жители деревни были слишком запуганы, чтоб как-то отреагировать на обещания. Но паники больше не было.

Оставив в деревне десяток воинов, Хедаль приказал возвращаться.

Риган ждал его, всё так же стоя на носу «Крылатого», можно было подумать, что он не двинулся с места с того момента, как отправил Хедаля в деревеньку. Он выслушал довольно подробный рассказ друга и пожал плечами.

– Это говорит только о том, что граф нисколько не ошибся в отношении своего сына. Жаль только, что это произошло слишком поздно. В любом случае, из-за этой вынужденной остановки завтра к вечеру мы к поместью ещё не поспеем. Прикажи бойцам отдыхать. Всем, кто не на вёслах. Пусть гребцы стараются в меру, берегут силы. Ветер хороший.

– Да, милорд. Вы… Вы будете допрашивать захваченных людей Скиольда?

– Зачем мне этим заниматься? Юстэль и Дио справятся намного лучше меня. – Риган зябко повёл плечами и, повернувшись, ушёл к себе в каюту.

Восемь больших кораблей выстроились в боевой порядок и заскользили по холодной серой воде. Разведчик шёл впереди всех.

…

Когда Ингрид вынули из колодок, установленных в крытом дворе, и позволили повалиться на землю, которая пахла немного металлом, немного кровью и мочой, а немного – навозом, она испытала сильнейшее в мире наслаждение. Тот момент, когда сознание её обвалилось в сон, стал самым желанным. Проспала она, может быть, пару мгновений, пока её не пнули в бок, заставив прийти в себя. Несколько раз попытались поставить на ноги, но ничего не получилось, и тогда её просто отволокли в одну из каморок первого подвального этажа. В тот момент, когда её уронили на тощую охапку соломы, брошенную у стены, она второй раз испытала столь же сильное наслаждение. Это была почти свобода.

На этот раз её разбудили лишь время спустя. Разбудили довольно мягко – потрясли за плечо. Ингрид проснулась и подняла голову.

Разбудил её один из старых воинов, следивших за порядком в Скиольдовой тюрьме. Он заглянул в её глаза. Во взгляде не было никаких особенных чувств, чисто технический интерес. В двух шагах от него Ингрид увидела Скиольда.

– Пришла в себя.

– Да сам вижу… Ну как? Понравилось?

Никакого ответа. Она устало опустила голову на руки, но не решилась снова засыпать. Хоть, честно-то говоря, не слишком ей хотелось

слушать, что он скажет.

– Одумалась?

«Дурак! – мысленно вздохнула Ингрид. – Спроси ты у меня это, пока я ещё там стояла, обмерзая, я б тебе что хочешь пообещала, лишь бы вынули. А теперь я ещё подержусь. А там посмотрим…» Но так ничего и не сказала. Какая-то оцепенелая внешняя и внутренняя неподвижность снизошла на неё. Не шевелиться, не говорить, не думать… Почти что не быть. Может быть, это и есть смерть? Должно быть, она умирает… Ингрид подумала об этом и забыла.

Скиольд подошёл, пнул её, но не сильно, скорее по привычке, взял за плечо и тряхнул, как трясут, схватив за шкирку, нашкодившего котёнка. Она висела в его руке безвольно и практически не обратила на его действия внимания.

– Зря делаешь вид, что тебе всё равно. Чего ты дожидаешься? Чуда? Чуда не будет. Но я могу устать от твоих капризов. Последний шанс. Проси прощения, умоляй о нём, и я могу пожалеть. Прикажу тебя отмыть, полечить и накормить. Нормально, а не этой бурдой. – Скиольд занёс ногу и опрокинул поставленную рядом миску. Мутноватая вода со следами каких-то разварившихся овощей разлилась по полу.

Ингрид приподняла голову и посмотрела на него. Хотела что-то сказать, а, может, согласиться, но только уронила голову обратно.

– Так что? Повторить экзекуцию?

Внезапно распахнулась дверь, и в камеру заглянул боец – совсем молоденький и слегка схожий лицом со Скиольдом. О том, что ярл является его отцом, парень не знал.

– Ярл…

– Что такое? – недовольно спросил Скиольд.

– Только что приплыл ялик. Двое наших были в Крохотке…

– Ну так что?

– Они говорят, сюда идёт несколько боевых кораблей. Идут вдоль берега, мимо рифов, но рельеф знают. Наших посекли в деревеньке, куда вы отправляли за данью…

– Что?! – Ярл развернулся к двери. – Сколько кораблей?

– Они сказали – то ли семь, то ли восемь. Больших.

– Сколько?! – Он резко провел по лицу. – Откуда столько может быть… Чей стяг – они видели? Неужели чайка…

– Нет. Стяг императорский.

Скиольд сильно укусил себя за сустав указательного пальца. Его лицо перекосилось, но даже знающий его человек решил бы, что дело в ярости. Потому-то о нём говорили, что он не знает страха.

Развернувшись, он схватил Ингрид за волосы и рванул. Застонав, она встала на колени и испуганно посмотрела в глаза своего мучителя. Вообще-то она избегала смотреть ему в глаза, потому что совершенно терялась под давлением его взгляда, в котором читала настоящую, прежде не встречавшуюся ею в других людях жестокость. Скиольд был из тех, кому нравилось причинять боль, а Ингрид умела это понять.

– Думаешь, они за тобой приплыли? И не думай. А если и так – ты им не достанешься, учти. Я заберу твою жизнь, а тушку пусть везут Сорглану. Ну, так что? Думай, девочка. Последний раз спрашиваю. Ну? Отвечай!

– Иди к черту, – едва справляясь с непослушными губами, ответила она. В душе всколыхнулась надежда, хоть и довольно вяло – Ингрид уже плохо слышала, с трудом могла видеть и почти ничего не чувствовала. Даже радости.

Скиольд схватил её за горло.

– Ну, ты выбрала. Идём, Гру.