Загадочные события во Франчесе
Шрифт:
— Кейн.
— Ах так! Бетти Кейн. Но это также фотография миссис Чэдвик, которая жила у меня в отеле с мужем.
— Что?!
Мистер Ланге сиял от удовольствия.
— Вы заинтересованы? Я так надеялся, что вы заинтересуетесь. Я очень так надеялся.
— Продолжайте, расскажите мне все.
— Они жили у меня две недели. И это было очень странно, мистер Блэр, потому что пока эту бедную девушку избивали и морили голодом на английском чердаке, миссис Чэдвик в моем отеле ела, как молодая волчица, — мистер Блэр, эта девушка могла съесть столько сливок, что даже я, датчанин, удивлялся, — и очень наслаждалась жизнью.
— Да?
— Тогда
— Распустила волосы?
— Да. Обычно она зачесывала их наверх. Но у нее был бал с костюмом… с костюмом?
— Да, костюмированный бал. Маскарад.
— Ах так. Маскарад. А на маскараде она распускает волосы. Вот так, как там. — Он ткнул в фотографию. — Поэтому я говорю себе: это только фотография. Как часто мы видим фотографию, которая нисколько не похожа на живого человека. И какое отношение имеет эта девушка в газете к маленькой миссис Чэдвик, которая в это время здесь со своим мужем! Так я рассудителен сам с собой. Но я не выбрасываю газету. И каждый раз, как я смотрю на нее, я думаю: но ведь это миссис Чэдвик. Поэтому я все так же озадачен, и, идя спать, я думаю об атом, вместо того, чтобы думать о завтрашних делах. Я ищу у себя объяснения. Может, близнецы? Нет, Бетти — единственный ребенок. Сестры. Совпадение. Двойники. Я думаю о них всех. Ночью я успокаиваюсь, поворачиваюсь и засыпаю. А утром я смотрю на фотографию, и все опять разваливается на куски. Я думаю: конечно, без сомнения, это миссис Чэдвик. Вы видите мою дилемму?
— Разумеется.
— Поэтому, когда я еду в Англию по делу, я кладу газету с арабским названием…
— Арабским названием? Ах, да, конечно. Извините, что перебил вас.
— Я кладу ее в чемодан, и вечером, после ужина, достаю ее и показываю другу, у которого остановился. Я остановился у моего соотечественника на Бейзвотер, в Лондоне. И мой друг тут же очень возбуждается и говорит: теперь дело в суде, и эти женщины говорят, что никогда раньше эту девушку не видели. Их арестовали за избиение девушки, и скоро их будут судить. И он зовет жену: «Рита! Рита! Где у нас газета за прошлый вторник?» Это такой дом (моего друга), где всегда есть газета за прошлый вторник. И он несет газету и показывает мне репортаж судебного рассмотрения… нет, судебного…
— Судебного заседания.
— Да. Судебного заседания. И я считаю, что меньше чем через две недели в одном месте в провинции будет суд. Теперь уже через несколько дней. И мой друг говорит: «Эйнар, а ты уверен, что эта девушка и твоя миссис Чэдвик одно и то же?» И я говорю: «Я уверен очень, да». А он говорит: «Вот в газете имя поверенного этих женщин. Здесь нет адреса, но Милфорд очень маленький город, и его легко будет там найти завтра. Завтра рано утром мы выпьем кофе — то есть позавтракаем — и ты поедешь в Милфорд и скажешь этому мистеру Блэру, что ты об этом знаешь». И вот я здесь, мистер Блэр. А вам интересно, что я говорю?
Роберт откинулся на спинку стула, достал платок и вытер лоб.
— Вы верите в чудеса, мистер Ланге?
— Разумеется. Я христианин. Правда, хотя я еще не очень старый, я сам видел два чуда.
— А сейчас принимаете участие в третьем.
— Так? — засиял мистер Ланге. — Это доставляет мне большое довольство.
— Вы спасли наш бекон.
— Бекон?
— Это английская идиома. Вы не просто спасли наш бекон. Вы практически спасли нам жизнь.
— Значит, вы думаете, как
— Я ничуть не сомневаюсь. Скажите, вы случайно не записали, когда они у вас останавливались?
— О да, разумеется. Вот. Она и ее муж прилетели в пятницу двадцать девятого марта, а улетели — или уехали, здесь я не так уверен — в понедельник, пятнадцатого апреля.
— Спасибо. А как выглядел ее «муж»?
— Молодой. Темноволосый. Симпатичный. Немного — как это говорится? Слишком яркий. Цветистый? Нет.
— Развязный?
— Ах да, вот именно развязный. Немного развязный, я думаю. Я замечаю, его не слишком одобряли другие англичане, которые уезжали и приезжали.
— Он приезжал в отпуск?
— Нет, о нет. Он был в Копенгагене по делу.
— По какому делу?
— Сожалею, этого я не знаю.
— Ну а как, по-вашему, — что бы его больше всего могло интересовать в Копенгагене?
— Трудно сказать, мистер Блэр, может, он что-то покупал или продавал.
— А какой у него адрес в Англии?
— Лондон.
— Точнее не скажешь. С вашего позволения я позвоню. Вы курите? — Роберт открыл пачку сигарет и пододвинул ее к мистеру Ланге.
— Милорд, сто девяносто пятый номер. Вы окажете мне честь и отобедаете со мной, мистер Ланге? Тетя Лин? Сразу после обеда я уезжаю в Лондон… Да, с ночевкой. Будьте так добры, соберите мне саквояж. Спасибо, тетя. А можно, я кое-кого приведу к обеду разделить нашу скромную трапезу?.. Прекрасно… Я сейчас его спрошу. — Он прикрыл трубку рукой и сказал: — Моя тетя, которая на самом деле моя двоюродная сестра, спрашивает, любите ли вы домашнее печенье?
— Мистер Блэр! — сказал мистер Ланге, широко Улыбнулся и красноречивым жестом указал на свою необъятную талию. — Вы еще спрашиваете у датчанина?
— Он его обожает, — сказал Роберт в трубку. — И вот еще что, тетя Лин. Вы сегодня днем заняты?.. Если нет, то сходите в собор Святого Матфея и возблагодарите Всевышнего… явился ваш ангел-спаситель.
Даже мистер Ланге услышал, как тетя Лин закричала от восторга:
— Роберт! Не может быть!
— Во плоти… Нет, совсем не невзрачный… Очень высокий и красивый и вообще как нельзя более подходящий для этой роли… Уж вы попотчуйте его как следует, хорошо? Да, это его я приведу к обеду. Ангела-спасителя.
Он положил трубку и взглянул на довольного мистера Ланге.
— А теперь, мистер Ланге, мы пойдем в «Розу и корону» и, за неимением датского, выпьем плохого английского пива.
21
Когда Роберт через три дня приехал во Франчес, чтобы отвезти Шарпов в Нортон на выездную сессию суда присяжных, которая открывалась на другой день, обстановка в доме была почти праздничная. На крыльце стояли две кадки с желтофиолями, и в темной прихожей было много цветов, как в церкви на свадебной церемонии.
— Это работа Невиля! — объяснила Марион все это цветочное великолепие. — Он сказал, что у дома должен быть праздничный вид.
— Жаль, я об этом не подумал.
— После всей этой сумасшедшей беготни я удивляюсь, как вы вообще еще в состоянии думать. Если бы не вы, нам бы сегодня было не до праздника.
— Вернее, если бы не человек по имени Белл.
— Белл?
— Ну да, Александр Белл — ведь именно он изобрел телефон. Если бы не его изобретение, мы бы до сих пор блуждали в потемках. Я еще долго не смогу смотреть на телефон без содрогания.