Заглуши Мою Боль

Сноу Ален

Но он опять закрыл лицо руками. Да что за красна девица! Но молодец, вроде взял себя в руки — по крайней мере опустил их. И тон такой покорный-покорный, того и гляди опять за нож схватится.

— Вы же… просто приказать можете… ментально. А вы не… Я же понимал… Что Вы понимаете… И что я мог? "Госпожа, достаньте, пожалуйста, штучку, я без неё от Вас сбежать не могу!" Так, да? Да и… толку. Уже сбегал… борделем закончилось. Бессмысленно это всё. Только хуже… всегда.

Хуже? Это я-то — хуже борделя? Ну спасибо!

—

А просто спросить? Чего ты от меня шарахаешься? Прям вся я такая страшная?

— Вы Госпожа. Хозяйка. Так надо. Простите, Госпожа.

Так, ладно. Госпожа так Госпожа. Даже попрекать этим обращением не буду — вдруг опять истерику закатит и отжиг знает что в этот раз отчебучит. Нее, я уж потерплю лучше, хоть от этого слова уже глаз дергается.

— Ой, давно ли тебя останавливало что-то от "так не надо"! Я дала повод считать меня монстром? Ну… пнула пару раз. Это же отвлекающий манёвр был! Я же Либра.

— Да я вообще не понимаю кто Вы, Госпожа! — Вскочил, едва стул не перевернул. — Я уже весь мозг вывернул! — Отвернулся к окну, лбом в стекло вжался. — Не доверяете? Рассказать не можете? Тогда что это ночью было? Ну не… Не спят на том, кому не доверяют! Как при этом можно подумать, что я… смогу!…

Опять развернулся, руками в стол вцепился, мамочки, да мы в глазки смотреть открыто осмеливаемся… точно, что-то вывернул. Может и мозг. Мне уже прям совестно… вроде. Щечки раскраснелись, губки дрожат… Красавчик! Я аж облизнулась. Опять.

— Я же просто смерти ждал. Я же смирился уже. Это ведь… после всего! Это больно! А тут… Я же до сих пор не понимаю! Это же… отжиг, да не бывает так! Ну кто же… так?! Вот зачем же… ТАК?! Что это вообще было?… Ночью… не этой. Но было же! А потом — как к… пустому месту. Я ж даже рабом себя возле Вас не чувствую. Раб ждет от хозяина удара, наказания… хоть чего-то. А я — уже нет! Я уверен, что даже ментально не ударите, просто не заметите. Ни мои выходки, ни меня. Я себя пустым местом чувствую! А ведь не должен… в принципе чувствовать!

Да. Похоже, это не он себе мозг вывернул. Похоже, это я ему этот мозг сломала. И ведь починить не смогу. Чинилки не хватит. Да, Дана, вот что значит потеря контроля. Но я же не знала! Либра в моей голове резко схватила Данку за шиворот и затолкала в глубины подсознания, громко хлопнув дверью. Профессионал удовлетворенно хмыкнул. Педагог тихо помалкивал в уголке, стараясь не отсвечивать — уж очень к Данке не хотелось. В глубины. Там много чего, и страшно.

— Ну, выходку твою я заметила. Можешь считать, что тебя тоже. Но ты же понимаешь…

Хорошо, что хоть на реакцию меня натаскали. Это вам не эмоции контролировать. Это на автомате — рефлексы. Увидев отблеск в окне напротив, я просто за грудки перетащила на себя опешившего… раба, увлекая за перевернутый стол. Под звуки разбивающегося стекла и свиста поверх голов, напоминающего замах плётки, за нами что-то шорхнуло, хряснуло,

бумкнуло — и по кровати весело заплясали язычки пламени. Стол принял на себя вторую волну хрясанья и бумканья.

— Сумка!!! — Истошно завопила я, выпутываясь из чудом не загоревшейся скатерти.

Раб понятливо кинулся к кровати, где огонь доедал простыни, явно приправленные катализатором. Слишком уж аппетитно доедал.

Ну вот и отдохнула.

Отжиг!

НАПАДЕНИЕ

Слишком увлеченный выплеском эмоций, я не сразу почувствовал опасность. Когда хозяйка, внезапно выпучив глаза, схватила меня за рубашку и дёрнула, я скорее инстинктивно оттолкнулся ногами и перенес вес на руки, упиравшиеся в стол. Перелетев через него, дернул столешницу, превращая ее в щит.

Вовремя. Позади нас уже горела постель, причем довольно подозрительным синеватым пламенем, а в окно продолжали влетать маленькие красные шарики, с громким треском разрывавшиеся при столкновении с препятствием. Благо, этим препятствием стала столешница, а не наши тела.

— Сумка!!!

Ну еще бы. Учитывая, что из нее периодически выуживала Хозяйка, там много полезных вещей. Вчера я не видел, куда она её "положила", но догадывался. Девушка всегда старалась держать её в зоне досягаемости.

Метнулся за кровать, но мне не повезло. Очередной шарик, врезавшись в изножье, лопнул, попав в меня красными искрами, тотчас ожившими синеватыми всполохами на моей рубашке. Сумку правда я схватил, перекинул хозяйке и сорвал с себя горящую ткань.

Шарики продолжали влетать, плюясь искрами. Комнату заволакивало дымом, не успевавшим вытекать через разбитое стекло.

Но даже сквозь этот дым я хорошо видел, как моя хозяйка выхватила из сумки небольшой цилиндр с ручкой, отдаленно напоминающий оружие, и направила его в окно. Само широкое "дуло" вроде даже засветилось, а из него ничего не вылетело. Но "шары", не достигшие окна, внезапно поменяли траекторию, словно отброшенные невидимой волной, а стена напротив с треском ввалилась внутрь, очевидно, сносимая этим же непонятным явлением.

Всё это выхватывалось краем глаза. Хозяйка, перекинув сумку через плечо и шею, развернулась ко мне.

— Вниз!

Одновременно, в этом самом низу послышался грохот выбиваемой двери, отменяя её приказ. Я пнул горящий стол (дебил!) и, намотав на руку лоскуты, бывшие рубашкой, выбил остатки стекла — и вверху, и внизу. И протянул вторую руку… ей.

— Тут только второй ярус. Спустишься по мне и спрыгнешь.

Но девушка, проигнорировав руку, подскочила к окну.

— Да, но всё проще. Водосток! Только я первая, я легче! — И, спрятав стрельнувшую невидаль в сумку, она выскользнула в проем, схватившись за край рамы у стены, перекинула ногу и руку, цепляясь за что-то, мне не видимое снаружи, действительно начала спускаться. Довольно ловко для рабовладелицы.