Заглянувший в смерть
Шрифт:
Я достал из холодильника бутылочку пепси-колы и, наполнив стакан, протянул его Вострецову.
– Ну и противная штука, – поморщился Вострецов, осушив стакан. – Слушай, почему бы нам с тобой не организовать выпуск русского кваса в жестяных банках – знаешь, как пиво западногерманское?
– Организуем, – пообещал я. – Сан Саныч, не томи, рассказывай.
– А что рассказывать? Колхозный голова согласился – отдадут они нам в аренду эту ферму и имение на тех условиях, которые мы им предлагаем.
– Ну наконец-то, –
– Шут его знает, – пожал плечами Вострецов. – И за что эти председатели да директора меня так любят?
В комнату вошел Толик.
– Кажется, поляки едут, – объявил он.
В окно было видно, как к обочине подкатил «Фиат» и два шикарно одетых молодых парня вышли из машины.
– Быстро же они приобрели европейский лоск, – сказал Толик. – За версту видно, что иностранцы.
– С чего же ты взял, что быстро? – не согласился Вострецов. – От них французскими одеколонами пахло еще в те времена, когда у нас «Шипр» считался последним криком моды.
Поляки вошли в здание. Мы видели, как таращится им вслед Хома.
– Я проведу их сюда, – сказал Толик и исчез за дверями.
– Как ты думаешь, будет с ними дело или нет?
– Кто знает, – пожал я плечами. – Сие великая тайна есть.
Дверь открылась, и на пороге появились поляки. Я поднялся из-за стола.
– Пан Брошин? – вопросительно произнес тот поляк, что был пониже ростом, глядя на меня.
– Да, это я. – Я пожал им обоим руки. – Только, если можно, без слова «пан».
– Почему же? – удивился поляк. – Вам не нравится?
– Нравится, – признался я. – Но слышится не «пан Брошин», а «пан брошен», а это уже совсем другое дело. Брошен, понимаете? От слова «бросать».
– А-а, понятно, понятно, – с улыбкой закивали поляки.
– Так что зовите меня просто Эдик, а вот это мой коллега, пан Вострецов.
Сан Саныч воспринял свое «панство» спокойнее, чем я.
– Меня зовут Тадеуш, – сказал тот, что пониже. – Имя моего напарника – Казимир.
– Прошу к столу, – предложил я. – Может быть, заварить кофе?
– Нет-нет, – запротестовал Тадеуш. – Мы только что пообедали в ресторане. Давайте сразу приступим к делу.
– Согласен. – Я сел в кресло напротив. – В разговоре по телефону вы сказали, что речь может идти о создании совместного предприятия. Так?
– Так, – кивнул Тадеуш.
– И как же вам видится организационная сторона дела?
– Производство вы могли бы взять на себя, – сказал Тадеуш. – А мы займемся сбытом.
– Сбытом где? – поинтересовался я.
– В Польше. На Западе сейчас есть определенные трудности со сбытом мехов: там «зеленые» проводят очень активную кампанию в защиту животных.
– Значит, вы сразу ориентируетесь исключительно на польский рынок?
–
– Но можно же поиграть ценами, на первых порах поработать себе в убыток – потом наверстаем.
– Нас обвинят в демпинге, и на этом наш бизнес закончится, – подал голос Казимир. – Мы не сможем слишком значительно зажать цены – Тадеуш прав, говоря, что на Запад трудно прорваться. Но туда и не надо торопиться. Давайте начнем с Польши. Вас интересует валюта? Так у нас злотые свободно меняются на доллары.
– Да сколько же шкурок мы сможем продать в Польше? Сколько поляки способны их купить? – воскликнул я.
– Все, – сказал Тадеуш. – Все, которые вы сможете им предложить, при условии, что цена будет божеской. Теперь мы подходим к главному вопросу: какова ваша база и сколько шкурок вы способны выдать в ближайшие два-три года?
– Какова наша база, – протянул я. – У нас есть целая ферма, которая, правда, нуждается в реконструкции. С учетом времени, необходимого на поиски материалов, реконструкция закончится не ранее чем через шесть месяцев.
– Шесть месяцев – это много, – сказал Казимир. – Месяц, от силы – два. Но не шесть.
– Дело не только в материалах, – вмешался в разговор Сан Саныч. – Надо еще закупить молодняк, а здесь тоже есть свои сложности. Кстати, тем, сколько молодняка мы сможем достать, и определится производительность нашей зверофермы.
– Может быть, для ускорения реконструкции мы ввезем кое-какие материалы из Польши? – предложил Тадеуш.
– Мы составим список всего необходимого и тогда решим этот вопрос, – сказал я.
О том, что договора на аренду фермы у нас еще нет, я решил промолчать.
– Когда список будет готов? – поинтересовался Тадеуш.
– Нам требуется не меньше недели. Сан Саныч, хватит недели?
– Хватит, – кивнул Вострецов. – В самый раз будет.
– Договоримся о следующей встрече, – предложил Тадеуш.
– В следующий вторник приезжайте в это же самое время. Тогда уже мы сможем говорить более конкретно.
Через неделю, по крайней мере, мы подпишем с колхозом все необходимые бумаги.
Я крутанулся по двору и затормозил, упершись светом фар в скамейку у подъезда. На скамейке сидела Светка и во все глаза таращилась в мою сторону, пытаясь разобрать, чья это машина. Но фары слепили ее, и она наконец отвела взгляд. Рядом с ней на лавочке сидел парень довольно внушительного вида. «Волейболист», – понял я и почувствовал, как в моей груди вскипает раздражение. Я погасил фары, вылез из машины и, зло хлопнув дверцей, направился к скамейке. Светка поднялась мне навстречу, собираясь что-то сказать, но я опередил ее.