Загнанная в угол
Шрифт:
— И что дальше? — спросила я, снова начиная склоняться к мысли, что Тюрин приперся просто так.
— А вот что дальше, теперь начинай ты, — ответил он, прищуривая большие голубые глаза. — Теперь твоя очередь.
— Сереж, может, хватит дурака ва…
— Вот и я о том же! — вдруг резко выкрикнул капитан, обрывая меня на полуслове. — Ты не только себя, ты и меня подставляешь. Я ведь потом поинтересовался у ребят, почему шеф так разъярился? А мне отвечают, что час назад к нему пожаловал сам Тимофеевский, зам главы администрации по торговле. Минут двадцать у него проторчал,
Все это Тюрин выпалил на одном дыхании и, хлопнув себя ладонью по коленке, спросил:
— Ты каким-то образом перешла дорогу уважаемому Вениамину Михайловичу? Я правильно понимаю?
Я молчала, пытаясь собраться с мыслями. Такого поворота событий я никак не ожидала. Неужели Тимофеевский и впрямь решил поквитаться со мной? А может быть, он пока только наводил обо мне справки, прикидывая, как лучше подступиться? И тут — нате вам, Иванова-то по делу проходит. Ищут ее. Она главный подозреваемый в деле об убийстве. Интересно, а рассказал ли ему что-нибудь шеф Тюрина? Впрочем, это ничего не меняет.
Главное, Тимофеевский начал действовать. Значит, он считает, что мои показания против него (если я заговорю) для него совершенно безопасны. Тут я вспомнила мнение Елизаветы Андреевны насчет «административно-милицейской» мафии. Да, не хватало еще, чтобы против меня сфабриковали дело. А это, я и сама знаю, не шутки. И что же остается мне? Довериться Тюрину? Совсем не хочется. Но ничего не попишешь. Без его помощи мне сейчас не выкарабкаться.
Против Тимофеевского я имею только пересказ исповеди его не совсем нормальной жены. Но кто мне поверит? Кто поверит ей? Да, был труп. Да, его закопали на заброшенном кладбище. Кто? Тимофеевская и ее брат. А стало быть, они же Грачева и убили. Вениамин Михайлович тут совсем ни при чем. А вот я, объявят в суде, еще и посодействовала преступникам. Но это в лучшем случае.
В худшем же Елизавета Андреевна скажет, что ничего ни о каком Грачеве не знает и никогда в жизни в Скатовке не была. А брат ее вообще в своем Астахове сидит безвылазно и ни разу не появлялся в Тарасове.
— Ты чего молчишь? — услышала я голос Тюрина.
— Так. Думаю, — оторвалась я от своих неприятных мыслей.
— Ну и чего же ты надумала? Может, расскажешь все, пока нас тут обоих не накрыли? Учти, я отстреливаться не стану, — не то пошутил, не то серьезно проронил Сергей.
— Может, и расскажу, — вяло ответила я, глядя в сторону и продолжая размышлять.
В чем же мне сможет помочь Тюрин? У меня пока есть единственная зацепка против Тимофеевского — это Шурочка. Если, конечно, кассетка осела у него. Только тот, у кого оригинал записи, может хоть как-то повлиять на ход событий. Теперь у меня совсем нет времени разъезжать по магазинам в поисках Шурочки. Вот как раз в этом мне и должен помочь Тюрин. Капитан гораздо быстрее найдет его. Но станет ли он это делать? И нужно ли это ему?
— Послушай, Сереж, а в каком районе занимался своей коммерцией
— Опять вопросы, — вздохнул Тюрин, но тут же осекся. — В Пушкинском. Ха! Именно там, где царь и бог Тимофеевский. Здесь есть какая-то связь?
— Возможно, — уклончиво ответила я, теперь почему-то уже не сомневаясь, что Шурочку найти можно именно там, где я и пыталась его искать.
— Так. Хватит делать из меня дурака. Выкладывай все, что знаешь, — продолжал настаивать капитан.
— А что, если я скажу тебе, что Тимофеевский имеет прямое отношение к убийству Грачева? — спросила я, приступая к первой части своего плана.
— А ты часом не охренела, как выразился бы мой шеф? — воскликнул Тюрин.
Теперь он согнул ноги в коленях и весь подался вперед, напоминая охотничью собаку, почуявшую дичь.
— В общем, так, Тюрин, — заявила я, принимая позу, в которой только что сидел он и давая тем самым понять, что теперь хозяин положения — я. — Чтобы это доказать, мне необходимо найти одного человека. И в этом ты мне должен помочь. Иначе ты не сможешь раскрутить очень громкое дело и получить звание майора. — На слове «ты» я сделала особое ударение.
— Ты можешь наконец объясниться толком? — раздраженно проговорил он и заерзал на диване, предвкушая нечто для него полезное.
Я знала, что Тюрин отъявленный карьерист, и рассчитывала на этом сыграть «свою партию в преферанс». Только играть я буду в закрытую. Просчитать мои карты он не должен.
— Объясняю, — сказала я. — Слушай внимательно. Я знаю, что Тимофеевский причастен к убийству коммерсанта Грачева, но доказать его вину возможно только с помощью одного человека. Прижать же этого человека могу только я. — Я говорила сейчас так уверенно, как будто нисколько не сомневалась в том, что именно Шурочка побывал в моей квартире. — Да-да, Сережа, и не делай такое лицо. И только я могу заставить Тимофеевского признать вину. Не забывай, что я — свидетель номер один.
— Так, значит, ты все-таки видела его? Видела, как он закапывал труп?! — воскликнул Тюрин.
— Не спеши с выводами, капитан. Давай мы лучше начнем сначала. Итак, нам надо отыскать человека по имени Александр или по прозвищу Шурочка. Высокий худощавый блондин.
— Прямо как я, — подметил Тюрин.
— Нет, ты у нас гораздо красивее, — сделала я ему комплимент.
— Благодарю. И где же его искать?
— Скорее всего он тоже коммерсант и тоже из Пушкинского района. Сегодня я попыталась наобум проехаться по разным торговым точкам, но нужного результата не получила. Почти не получила, — поправилась я.
— Что значит — почти?
— Я, кажется, напала на того человека, который его знает. Я, правда, не совсем в том уверена, но это пока единственная зацепка.
— Значит, я должен как следует потрясти этого человека? — разочарованно спросил Тюрин.
— Ну не я же. Мне-то он вряд ли чего скажет.
— А кто он? Наверняка коммерсант из Пушкинского? — усмехнулся Тюрин.
— Ну прямо цены тебе нет! Схватываешь все на лету, — похвалила я его.
— Да, я такой. Ладно, ближе, как говорится, к телу.