Заговор Елизаветы против ее сестры Марии Тюдор
Шрифт:
– Ваше величество, я не знаю, как выразить свою признательность, – сэр Роберт едва смог выговорить последнее слово. – Моя жизнь принадлежит вам. Делайте со мной, что хотите: я весь в вашей власти!
– Тише, милорд, – Мария коснулась его руки. – Через два дня, вечером, после смены караула, приходите в парк на наше место. Мы поговорим о том, что вы ещё можете сделать для меня. Во дворце будет мало людей – у нас будет день отдыха.
– Ваше величество, я приду, даже если буду умирать, – так громко прошептал в ответ сэр Роберт, что его услышали не только сэр Стивен и епископ Эдмунд, но и церемониймейстер.
– Тише милорд, на нас смотрят, – шепнула Мария и громко сказала: – Прекрасное выступление,
Больше королева не шепталась с сэром Робертом, а он так усердно отдавал дань вину, что лакеям пришлось дважды выводить его освежиться, – впрочем, он не был исключением из числа других джентльменов, присутствовавших на обеде.
– Я не понимаю, почему вы так беспечны, – говорил епископ Эдмунд, когда он и лорд-канцлер заперлись по окончании обеда в комнате Королевского Совета. – Мария ясно дала понять, что она сделала свой выбор: Дадли занял место возле неё на обеде, и боюсь, что он же скоро займёт первое место в государстве.
– Этого не случится, – возразил сэр Стивен, вытянувшись в кресле и блаженно щурясь на огонь в камине. – Неужели вы до сих пор не поняли, что сэр Роберт Дадли никогда не займёт ни первое, ни второе, ни даже третье место в государстве. Такому актёру, как он, вообще не место на политической сцене, – в лучшем случае, он годится на роль статиста, но и она, пожалуй, слишком сложна для него.
– Оставьте ваши шуточки, милорд, – раздражённо сказал епископ. – Вы забываете, что главный действующий персонаж у нас – женщина, а значит, можно ожидать самых невероятных выходок, особенно когда дело касается любовных чувств.
– Вот именно потому, что главный персонаж у нас женщина, и дело касается любовных чувств, мы в точности можем угадать дальнейший ход пьесы. Если бы главным персонажем был мужчина, то возможны были бы какие угодно неожиданности – кто знает, что у мужчины в голове? – сэр Стивен взглянул на епископа и будто подмигнул ему. Епископ вздрогнул.
– Вы же понимаете, мой дорогой епископ, что в мужской голове могут возникнуть такие мысли, от которых сам сатана пришел бы в изумление, – а может быть, сам Господь Бог, – продолжал сэр Стивен. – А прибавьте к этому честолюбие и амбиции, – и вы получаете непредсказуемую игру со сплошными неожиданностями. У женщины – не то; ею движет желание простое, как ячменное зернышко, – любить и быть любимой. Стоит лишь мелькнуть огоньку любви, и женщина мчится на его свет, как мотылёк; стоит огню любви погаснуть, и женщина, подобно летучей мыши, мечется в ночной тьме. Однако бывает и так, что огонь любви оказывается ложным. Если вы когда-нибудь плавали по морям, то видели, конечно, обманные огни, которые зажигают разбойники на берегу, чтобы завлечь корабль в ловушку и поживиться добычей. Много таких ложных маяков горит и в нашей жизни, а женщинам особенно следует их остерегаться, учитывая непреодолимое женское стремление к огню… Однако мало что может сравниться с яростью обманутой женщиной: ярость львицы, говорят, столь страшна, что никто из живущих на земле не устоит перед ней, – но ярость обманутой женщины страшнее во сто крат… Вы понимаете, о чём я толкую, ваше преосвященство? Ход нашей пьесы нетрудно предугадать: главный персонаж – женщина; она стремится к любви, но будет обманута. Что она сделает, по-вашему?
– Придёт в ярость? – догадался заметно повеселевший епископ.
– Вы говорите о её чувствах, а я спрашиваю о действиях. Она растерзает своего обидчика, а точнее, своих обидчиков, – вот что она сделает, не так ли? – заключил сэр Стивен с победной интонацией в голосе. – Другого просто не дано, – это вечная история, которая вновь и вновь повторяется в жизни.
– Я вас понял, милорд.
– Мы с вами умные люди, ваше преосвященство. Мы не зря поставили на Роберта Дадли – это тёмная лошадка, но тем она и хороша: никому неизвестно, чего от неё ждать, – а вдруг она придёт первой? Мы с вами сорвали неплохой куш, ваше преосвященство, – через тёмную лошадку мы вышли на заговорщиков. Сегодня они пытались связаться с сэром Робертом, – быстро произнёс сэр Стивен, приблизившись к епископу и глядя прямо ему в глаза.
– Что?! Как? Не может быть! – растерялся епископ Эдмунд. – Но почему мои люди мне не доложили?
– Человек, искавший встречи с Робертом Дадли, был очень осторожен, – вот ваши люди и не доглядели. Но мои не упустили его; слежка дала отличный результат – теперь мы знаем имена тех, кто участвует в заговоре, и даже планы злоумышленников нам известны.
– Боже мой, но откуда?… Как вам это удалось? Неужели ваши люди лучше моих? – разволновался епископ. – У вас, что, есть своя тайная полиция?
– Конечно, есть, – легко признался сэр Стивен. – Я лорд-канцлер, мне положено раньше других узнавать важные новости. Ну, ну, ну, не расстраивайтесь так, мой дорогой епископ, – в конце концов, мы с вами в одной упряжке и вместе тащим воз государственного управления!
– Но почему вы скрывали от меня? Почему никогда не говорили о своей личной тайной полиции?
– А зачем? Какое это имеет отношение к нашим делам? – бесхитростно заметил сэр Стивен. – К тому же, я говорил, – возможно, не напрямую, но говорил, – вы просто не обращали внимание… Оставим это, ваше преосвященство, – поговорим о том, что делать дальше… Итак, заговор существует. Заговорщики хотят захватить её величество, когда она выедет из дворца, и заставить её отречься в пользу принцессы Елизаветы. Предупредить о выезде королевы, согласно их замыслам, должен Роберт Дадли, – понимаете, какая интересная пьеса получается? У меня есть свидетель, который сам участвует в заговоре и дал соответствующие показания.
– Свидетель? Господи, когда вы успели? – пробормотал окончательно расстроенный епископ.
– Я знал этого человека и раньше. Когда мне сказали, что видели этого человека среди заговорщиков, я сразу же приказал, чтобы его доставили ко мне, – усмехнулся сэр Стивен. – Наша беседа была короткой, но содержательной, и в итоге он во всём признался… Есть и второе доказательство: записка главаря заговорщиков – того самого, что так настойчиво искал встречи с Робертом Дадли. Видите, как удачно всё складывается? – сэр Стивен довольно потёр руки.
– Понимаю, – сказал епископ, – мы раскрываем заговор, одним из главных участников является Роберт Дадли, – стало быть, он предатель, который подло воспользовался привязанностью её величества. Прекрасно! Это даёт нам возможность расправиться со всеми недовольными в стране, ведь семья Дадли имела большие связи не только с протестантами, но со всеми, кто выступал против политики её величества. Сразу же проведём обыски, аресты, запретим все собрания, даже частные, – ну, и конечно, необходимы показательные казни! Мы истребим заразу, мы вырвем эти поганые сорняки вместе с корнями!
– Мы истребим заразу, – кивнул сэр Стивен, – но трогать сэра Роберта мы не станем.
– Как же без него? – удивился епископ. – Такая прочная нить у нас получается. Не забывайте о королеве: лишившись Роберта Дадли, возненавидев его, королева согласится, рано или поздно, на брак с Филиппом Испанским.
– Опять вы о Филиппе!.. – в сердцах воскликнул сэр Стивен. – Да что вы так взъелись на сэра Роберта: он, если мы будем откровенны, ни сном, ни духом не знает о заговоре. Не скажу, что этот джентльмен дорог мне, но каждый должен получать исключительно по заслугам.