Заговор генералов
Шрифт:
Путко выслал разведчиков. Рабочие возвращались:
– Нема никого, одни крестьяне в деревне за лесом. Казаков не видать, не слыхать.
Все были огорчены: боевой порыв требовал разрядки, как сгустившийся в тучах электрический разряд молнии и грома.
– На других участках, видать, горячий бой!..
– долетало до Путко.
В этих словах вроде и укор: не повезло нам, не туда послали; а может, невезучий у нас командир.
– Носы не вешать! Займемся строевой и огневой подготовкой!
Нашли
– Это что еще за старорежимные штуки?
– возмутился один из бойцов. Ать-два! Шагом марш, кругом! Как при царе!..
– Строевая учит собранности, четкости движений, - терпеливо объяснял Антон.
– Армия - это не толпа. В каждом подразделении должен быть строгий порядок.
Правда, козырять не заставлял - это уже отошло и в войсках.
Поползли у него и по-пластунски, неумело елозя по земле и высоко выгибая спины. Удовольствия красногвардейцам ползанье доставило малое.
– Напомню, что говорил Суворов, - оглядывая красно-грязные, взмокшие, сердитые лица, наставлял Путко.
– Тяжело в ученье - легко в бою!
Видел: если б не папутствепные слова Вани Горюнова, айвазовцы не стерпели бы таких мук от офицера-георги-евца.
Зато стрелять по мишеням желали все, и как можно больше. Лупили в божий свет как в копеечку.
Сашка Долгинов, ординарец, старался на славу. Оказался он ловким и сноровистым, и глаз меткий, рука твердая!
– Быть тебе красногвардейским командиром!
– Не откажусь!
– горделиво улыбался Александр. Днем приехали из Питера, с завода, привезли собранные по домам гостинцы.
– Как ероям!
Красногвардейцы даже совестились их принимать: награда за несделанную работу.
– Что нового в Питере, на Выборгской?
– Поднялись как один! Все при деле! Новые отряды сорганизовали! Скоро еще один к вам подойдет на подкрепление!
– К шапочному разбору.
– А вы много генеральских шапок насбивали?..
– Дак ведь такая загвоздка: может, они в обход нашей позиции проперли?..
– виновато отзывались бойцы.
И вдруг взбежал на бугор, к наблюдательному пункту, запыхавшийся парень из последней посланной Антоном разведки:
– Казаки! Впереди казаки!..
2
Тимофей Шалый добрался до своих доицов только на третье утро после схватки с моряками в "Астории".
Черно-рыжий, изодранный, изрезанный стеклом и подцепленный в ухо, едва не в затылок, пулей преследователей, он был страшен.
Есаул выбрался из города еще в предрассветье. На окраине стянул с седла какого-то сопляка-корнета. Загнал лошадь. Бросил. Как цыган-конокрад, увел под носом, с коновязи, еще одного жеребца. И этот едва не пал, когда настегивал его по проселкам на юго-запад,
Всколыхнулся, взволновался
Православный тихий Дон,
И послушно отозвался
На призыв монарха он!..
Мало того, что донцы, - его дивизия, его полк!.. Вот это удача!.. Не понадобилось и разъяснять: кто да что и почему в ненавистной мазутной рванине.
– Где Гаркуша, мой вестовой? Где конь? Где мое оружие и амуниция?
Все оказались в сохранности, и вестовой, казачонок первого года службы из Семикоракор, тянулся в струнку, испуганно моргая глазами.
Шалый набросился на штабистов полка:
– Ну, усуропили, ешь-мышь двадцать!.. Чуть голову ни за понюшку не сложил! Мое дело - р-рубить красную сволоту, а не шашкаться-машкаться с ними!..
– Он клокотал от ярости и жаждал действия.
– Когда выступаем на Питер?
– Отбой вроде бы, - с досадой объяснил ему штаб-ротмистр.
– И с той и с другой стороны насыпали приказов: и Керенский изменник, и Корнилов изменник - не поймешь, не разберешься. Пока приказано оставаться здесь и ждать последующих распоряжений.
– Э, нет!
– взревел он. Ждать - это было выше его сил.
– Слышите?
Откуда-то издалека доносилась стрельба.
– Там рубятся, головы кладут, а мы у баб под подолом в деревнях отсиживаемся? Я своих поведу!
– Один эскадрон на весь Питер?
– А хоть бы и так!..
Его эскадрон стоял отдельно в деревеньке у окраины леса. Шалый собрал казаков:
– Станичники! С москалями да питерцами, хочь красными, хочь черными, у нас общих делов нет! Слышите, кровавый бой идет?..
Сюда тоже долетал глухой горох выстрелов.
– Фабричная сволота в кольцо нас забирает! Я зову вас: прорубимся - и айда на Дон, там атаман Каледин казаков собирает!
Казаки слушали. Но кое-кто глядел сумрачно, а кто и отводил глаза.
– Неужто, станичники, хвосты поджали?
– Он уловил перемену в настроении.
– Не приказываю, а зову с собой добровольцев! Смелым бог владеет, а отрепков мне и задарма не надоть! Кто со мной - два шага вперед.
Почти все казаки эскадрона, возбужденные словами есаула, шагнули.
– Нет часу на тары-бары! Пять минут на сбор - и выступаем!
Увидел на деревенской улице толпу пеших. Солдаты не солдаты, да и не казаки.
– Кто такие?
– Кажись, московские юнкера и ихние офицеры. Прибыли на подмогу, а дела нет, вот и маются, - объяснил вестовой.
Шалый пригляделся к одному из чужаков, молодому рослому подпоручику с орденом на френче:
– Да никак Катя-Константин? Ёшь-мышь!..