Заговор гордыx
Шрифт:
Начальник тюремного ведомства поклонился, прижимая длинные костлявые руки к груди, и сел, не дожидаясь приказа.
Аспар выдержал длинную паузу. Взглядом прокуратора он пригвоздил каждого к своему месту, и навис над градоначальником.
– Рассказывай, эгемон. Я слушаю.
Игнатий из бледного сделался пепельно-серым, открыл рот, но так и не смог произнести ни звука. Повисла давящая тишина.
– Сотник экскувитов Аспар приобрел одно из имений возле нашего города, и желал познакомиться с эгемоном лично, расспросить о том, что происходит в городе и разделить с нами трапезу –
– Ты выбрал тихое и благодатное место для своей резиденции – глубоким неспешным голосом заговорил епископ. Наши места славятся неземными пейзажами, горными монастырями и подземными городами. Но более всего мы гордимся теми праведниками, подвижниками и учителями Православия, которые их наполняют. Здесь ты сможешь укрепиться духом и отдохнуть от столичного шума и суеты.
«Похоже, настоящим правителем города является епископ» – смекнул Аспар.
– У нас, конечно, благодатно – с иронией возразил преосвященному армянин, – но боюсь, что офицеру экскувитов, привыкшему к блеску и величию Константинополя, будет здесь скучно. В Ниссе не происходит решительным образом ничего: ни скандалов, ни происшествий, ни преступлений. Даже чудеса, о которых мы столько читали в священных книгах, последнее время иссякли. Хотя нет, одно чудо все-таки взбудоражило намедни горожан.
Тигран подмигнул собравшимся. Игнатий Авар, обретший, наконец, дар речи, натужно улыбнулся и подхватил тему, услужливо предложенную своим помощником.
– Да, действительно, произошло у нас событие, которое мы не в силах объяснить. Я уже готов признать, что это настоящее чудо, но наш епископ настаивает, что люди нераскаянные, погрязшие в преступлениях, не могут творить чудеса. Мне интересно, что ты, господин, думаешь об этом.
В окрестностях нашего города орудовала шайка разбойников. Люди это были дикие, жестокие, нападали на купцов и простых путников, грабили и убивали без причины. Предводителем их был Анастас-душегубец. Он сам, своими руками зарезал сорок человек. Поймать его смог только наш викарий Лев. Городской отряд устроил засаду, и перебил всю банду. В живых оставили только главаря, чтобы показать горожанам и предать суду.
Анастаса доставили в Ниссу и посадили в тюрьму. Это даже не тюрьма – каменная яма, уходящая в землю на двадцать сажен. В ней нет раздельных темниц. Всех заключенных приковывают цепями к стенам. Через неделю этого душегубца повезли в кандалах на повозке по городу. Посмотреть на это пришли тысячи людей. Главаря шайки ругали, проклинали, бросали в него нечистотами.
На площади святой Варвары один из зевак сжалился над злодеем, и набросил на него свой плащ. Когда же конвоир сдернул с преступника покрывало, под ним никого не оказалось. Он исчез, растворился! Кандалы остались лежать на повозке целые и неповрежденные.
Сидящие за столом чиновники загалдели, заговорили разом. Видно было, что по поводу случавшегося сломано немело копий. Игнатий поднял руку, и все умолкли.
– Через месяц Анастаса заметили в дрянном кабаке. Он напился, устроил драку, его узнали и арестовали. На этот раз посадили на самое дно каменного мешка, куда не проникает солнечный свет, и где зимой так холодно, что ни один преступник
И вот вчера ночью его снова схватили. Один из солдат узнал Анастаса на рынке, и выследил до дома. Теперь раз его приковали к стене на верхнем этаже, напротив других преступников. Я пообещал тому, кто не даст злодею бежать и раскроет его секрет, полное прощение и свободу. У входа поставили солдат.
Теперь мы сидим и гадаем, исчезнет ли он из тюрьмы в третий раз, и как он смог это провернуть раньше.
– Я говорил, нужно не на цепь сажать, а зарезать его по-тихому. И проблема решена – проворчал глава городской стражи Лев. – Сколько можно играть в догонялки?
– Мы не убийцы, а вершители правосудия – возразил негромким, но твердым голосом судья Епифаний. – Этот человек должен предстать перед судом, и если его признают виновным, то тогда казнят.
– Какая разница? Все равно он отправится на тот свет – гаркнул раздраженный Лев и стукнул ребром ладони по столу. – Неделей раньше, неделей позже, от удара ножом или мечом. Нужно заканчивать с этим акробатом. Мне надоело рисковать своими ребятами и гоняться за ним каждый раз, когда Мовсес его упускает.
– Боюсь, что если сегодня он опять исчезнет, то упущу его не я, а твои воины, которые охраняют темницу – елейным тоном проворковал тюремщик. – Да и на повозке его стерегли тоже они. Это тебя он должен благодарить за освобождение.
– Держи свой гнилой язык при себе – лицо викария налилось краской от гнева. – Иначе я вырву его и заставлю проглотить.
– Успокойтесь, прекратите – вскинул руку Игнатий Авар, и бранящиеся немедленно замолчали. – Мы приветствуем высокого гостя. Какое мнение о нас он составит? Скажи, господин, что ты думаешь об этой истории? – обратился градоначальник к экскувиту.
Аспар медлил с ответом, ловя на себе заинтересованные взгляды публики. «Решили испытать меня загадками? Считаете себя могучим Соломоном, а меня пришельцем филистимлянином? Ну что ж, поиграем».
– Такие «чудеса» я творил по десять штук в день, когда сидел в тюрьме – скупо проронил он. Послышался удивленный возглас присутствующих: то ли от известия о том, что важный гость прошел темницу, то ли от его мистических способностей. – Проходил сквозь стены, исчезал и появлялся в других местах, овеществлял в камере людей и предметы. А иногда я находился в нескольких местах одновременно: в городской тюрьме, где меня видели проверяющие, и на скачках, или в таверне. Секрет этой магии прост.
Гвардеец бросил на стол тяжелую золотую монету, которая покатилась между блюд, ударилась о черно-коричневый кувшин и с дребезжанием упала на скатерть.
– Но кроме золота нужно еще иметь высокого покровителя, который замолвит за тебя слово перед начальником тюрьмы. Тогда и двери будут открываться, и оковы спадать, и душегубы на виду у всех исчезать. Верно, Мовсес?
Все повернулись к рыжему горбуну, который от общего внимания сжался и скукожился, как лицо старухи, и затравленно смотрел на окружавших его мужчин.