Заговор корсиканок
Шрифт:
– Странная мысль! И что вас на нее натолкнуло?
– Так признаете вы или нет, что сделали бомбу?
– Нет! Вот уж никогда не забавлялся подобными играми!
Сервионе поглядел на старуху:
– А вам что понадобилось сегодня около десяти утра на авеню Сирно?
– Я даже не знаю, где это!
– Оба вы – одинаковые лгуны! – проворчал Оноре.
Вне себя от ярости, он встряхнул старика за плечи.
– Да признаешься ты или нет? Ну?
Кастелле остановил шефа:
– Осторожно! Подумайте о его возрасте!
Комиссар
– Как вам не стыдно так обращаться с человеком, который годится вам в дедушки! – крикнула она полицейскому.
– Ладно-ладно, прошу прощения, Шарль… Но почему вы так упрямо отрицаете правду? Во всей «малой Корсике» вы один способны отладить часовой механизм так, чтобы бомба взорвалась точно в назначенную секунду. Что до Барберины, пусть отнекивается сколько угодно – я все равно знаю: это она была в десять утра на авеню Сирно! Ну, так каким образом вам удалось подсунуть бомбу в машину Акро?
Барберина нагнулась к мужу.
– Тебе не кажется, что он сошел с ума? – прошептала она.
Кастелле с трудом сдерживал смех.
– Нет, я не сумасшедший! – зарычал комиссар. – И в доказательство забираю вас обоих!
– Куда это? – поинтересовался Шарль.
– Сначала ко мне в управление, оттуда – в тюрьму.
– В тюрьму!
Старая Барберина беззвучно заплакала, и эта немая скорбь глубоко потрясла инспектора.
– Шеф… вы не можете…
– Замолчите, черт возьми! Или я вас разжалую!
Положение казалось безвыходным, как вдруг у двери раздался спокойный голос:
– Что у вас тут за шум? На улице слышно.
Радуясь, что может выместить злость на более крепком противнике, Оноре воскликнул:
– А, вы пришли очень вовремя, Базилия! По вашей вине они сядут в тюрьму!
– А что они такого сделали?
– О, ничего особенного… Просто развеяли по воздуху Эспри и Мирей Акро, так что потом останки пришлось собирать по всей улице.
– Эти двое были плохими людьми.
– А мне плевать! И вас это тоже не касается!
– Я с вами не согласна.
– Хватит, Базилия! Из-за вас, из-за ваших безумных поступков я рискую потерять место!
– Вот видите! И вы еще хотите, чтобы мы доверяли правосудию тех, кто даже не способен оценить ваши достоинства?
Кастелле счел реплику Базилии очень ловким ходом и с любопытством ожидал реакции шефа. Тот немного помолчал.
– Базилия, – наконец проговорил Сервионе изменившимся голосом. – Вы что ж, совсем потеряли совесть? Все эти мертвые… У меня нет против вас прямых улик, но косвенных вполне достаточно, чтобы, как того требует мой долг, лишить возможности и впредь преступать закон.
– Так вы и меня тоже отправите в тюрьму?
– Для начала – в больницу.
– А мои внуки?
– Я уверен, что ими займутся ваши друзья.
– Нехорошо вы поступаете, – немного подумав, заявила старуха.
– Послушайте, Базилия, я даю вам сутки на то, чтобы привести в порядок все дела. Завтра в это время я за вами приеду.
Все это угнетало комиссара. Не выдержав, он стал изливать душу своему обычному собеседнику, инспектору Кастелле:
– Знал бы я только, чем обернется для меня это назначение, о котором я столько мечтал! Просто руки опускаются… Станут говорить, будто я выгораживал соотечественников… В какой-то мере это верно, пусть даже я так поступал не вполне осознанно… Видите ли, Кастелле, Базилия и ее друзья принадлежат к миру, очень непохожему на этот… Хотя все эти люди уехали с нашего острова очень давно (а может, как раз поэтому), они лишь внешне приняли здешние обычаи, в душе же остались верны тому, как жили старики во времена их юности, и даже не догадываются, что на Корсике все это тоже давно ушло в прошлое. Все поступки Базилии и других продиктованы уверенностью, что так повелевает им долг и любое уклонение было бы изменой. Можно ли судить по нашим законам людей иного времени? И однако… Я обязан помешать им продолжать вендетту… Но как?
– Шеф… кажется, у меня проклюнулась одна мыслишка… может, это не очень умно, и все-таки…
– Все равно скажите, старина… Раз я сам не в состоянии ничего придумать, грешно было бы привередничать.
– Надо, чтобы подручные Консегюда пали духом и признались в своих преступлениях…
– Ну да? И вы знаете способ уговорить их добровольно подставить голову палачу?
– Возможно…
– И что же это?
– Страх.
Не по себе было не только комиссару, но и некоему типу по имени Юбер. Когда за утренним кофе он открыл газету, чашка выскользнула у него из рук и, к огромной досаде супруги, кофе пролился на брюки кабатчика, но тот даже не почувствовал ожога.
– Ты что, заболел, Юбер?
Он лишь молча указал на статью, занимавшую чуть ли не всю первую полосу.
– Вот так штука! Эта задавака Мирей… Ну и конец! – кратко высказала свое мнение Антуанетта.
– Завтра это может случиться с нами.
– С нами?
– Разве ты не понимаешь, что кто-то решил жестоко отомстить за корсиканцев, которых Фред прикончил в Вилльфранш?
– Ну и что?
– Бенджен, Пелиссан, Акро и его жена… И мы тоже отправимся следом!
– Мы-то почему?
– Потому что мы были сообщниками!
– Ты, но не я!
– И не надейся, моя крошка, ты тоже по уши в этом деле!
– Подонок!
– Вот это мило! А не ты ли с огромным удовольствием получила от Фреда за алиби пятьдесят кусков?
– Я не догадывалась, что мы так рискуем.
– Честно говоря, я тоже… как, впрочем, и они… Никто не сомневался, что все пройдет как по маслу…
– Вот ведь умники! Но я, знаешь ли, вовсе не хочу раствориться в пространстве, как Мирей!
– Ты можешь предложить какой-нибудь выход?