Заговор корсиканок
Шрифт:
– Чертовский упрямец, а?
Оноре в последний раз попытался урезонить стариков.
– Как бы я хотел убедить вас, что вы не имеете права убивать даже в отместку за невинные жертвы! Ведь если обнаружится хоть малейшее доказательство вашей вины, вы закончите свои дни в тюрьме. А кроме того, те, за кем вы охотитесь, могут наконец сообразить, кто их противники, а тогда я бы очень недорого дал за ваши шкуры!
Амеде хмыкнул:
– И были бы совершенно правы – цена им и вправду невысока!
Все, кроме комиссара, тихонько рассмеялись.
– Они
– Господин комиссар, – вдруг сказал Поджьо, – я не очень-то хорошо разобрался во всей этой путанице, но если наши женщины и впрямь сделали все то, о чем вы тут толковали… Что ж, тогда я чертовски горжусь своей Барбериной!
Заявление старика горячо поддержали, и собрание, которое, по замыслу Сервионе, должно было смутить виновных и заставить их покаяться, закончилось всеобщими объятиями. Комиссар окончательно потерял хладнокровие.
– Кастелле! – зарычал он. – Выставьте всю эту компанию за дверь! Я больше не могу их ни видеть, ни слышать!
Лицо Базилии еще больше сморщилось от едва сдерживаемого смеха.
– Ох, Оноре, – притворно застонала она, – тебе ужасно не идет быть полицейским…
Остальные старики уже сбились стайкой вокруг Базилии.
– В прежние времена, когда ты еще был одним из нас, – продолжала она, – ты бы ни за что не стал говорить с нами таким тоном.
– Это потому, что я еще не знал…
– Чего ты не знал?
– Что все вы такие лгуньи!
В тот день, когда стало известно об измене Кастанье, Жозе Бэроль слишком много думал. С непривычки он страшно устал. Много часов Жозе бился над проблемой, вставшей перед ним, когда все уходили от патрона: убьет ли он Полена, чтобы отомстить за Мариуса и Барнабе, или подчинится приказу? Сначала он пришел к выводу, что обязан уничтожить предателя, – такое решение он считал и справедливым, и полезным. Но потом Жозе подумал, что с ним станет, если остальные бросят его в наказание за ослушание, – а Бэроль панически боялся одиночества. У него хватало здравого смысла правильно оценить границы своих возможностей. Жозе понимал, что, оставшись один в этих безжалостных джунглях, он очень быстро погибнет. И к вечеру он передумал. Отказавшись от утренних планов мщения, Бэроль решил подчиниться приказу главаря и не предпринимать никаких шагов по собственной инициативе.
Чтобы немного развеяться, Жозе поехал в Гольф-Жуан полакомиться рыбным супом в «Веселом матросе». Юбер встретил его без особой радости.
– Привет, Жозе! Почему Полен не предупредил меня, что у вас здесь назначено свидание?
– Полен?
– Он здесь. Ты разве не знал?
– Нет. Он уже поел?
– Пока нет.
– Так накрой на двоих.
Появление Бэроля нисколько не встревожило Кастанье. Он настолько умнее Жозе… В глубине души Полен очень ценил силу Бэроля, испытанное мужество и преданность избранному им главарю, а потому ему бы хотелось переманить Жозе на свою сторону. И Полен решил, что сейчас самое подходящее время прощупать почву. Совместная трапеза предоставляла к тому немало возможностей,
После ужина Полен предложил прогуляться. Уже стемнело, но в мерцании звезд пронизанный благоуханием цветов Удивительно свежий воздух сам, казалось, светился. Мужчины свернули с дороги и стали подниматься по склону в сторону Валари. Шли они молча – каждый раздумывал, как бы половчее приступить к разговору о занимавшей его проблеме.
Первым решился Кастанье:
– Между нами говоря, Жозе, тебе не кажется, что патрон стареет?
Бэроль удовлетворенно вздохнул:
– Пожалуй…
Оба осторожно выбирали слова, боясь слишком рано проговориться. Шла своего рода дуэль, финала которой пока ни тот, ни другой не могли хорошенько представить.
– По-моему, ему пора уступить место другому.
– А ты представляешь, кто мог бы его заменить?
Полен сжег корабли:
– Я.
Жозе уже знал о честолюбивых планах Кастанье, и это заявление не застало его врасплох, но он счел более разумным изобразить удивление:
– И ты не боишься?
– С чего бы это?
– Фред, Эспри и патрон вряд ли воспримут это спокойно…
Кастанье пожал плечами:
– Консегюда я не боюсь… он совсем испекся… А вот Фреда и Эспри убедить будет намного труднее… Правда, после той истории в Вилльфранш вряд ли они посмеют особенно высовываться.
– Ты забываешь, что я тоже участвовал в этом деле.
– Полиции вовсе не обязательно об этом знать.
– Разве что ее поставят в известность…
– Кто?
– Ты!
Полен почуял опасность.
– Почему я?
– Говорят, ты предупредил патрона, что написал письмо комиссару Сервионе?
Кастанье принужденно рассмеялся.
– Это Консегюд тебе сказал?
– Да.
– Значит, поверил!
– А ты не писал?
– Конечно, нет, я просто хотел обеспечить себе прикрытие на случай, если бы Фреду, Эспри или тебе вздумалось свести со мной счеты.
Жозе почувствовал, как в нем вскипает свирепая радость.
– А с чего ты взял, что я и впрямь не хочу свести с тобой счеты?
– Только не говори, что и в самом деле поверил, будто я мог вас заложить! – голос Кастанье чуть заметно дрогнул.
– Нет, я думаю о Мариусе и Барнабе.
– А они-то тут при чем?
– За что ты их убил?
– Ты что, рехнулся?
– Нет, это ты вообразил, что сможешь безнаказанно обмануть нас всех!
Заметив, что рука Полена скользнула в карман, Бэроль ударил изо всех сил, и Кастанье со сломанной шеей рухнул на землю. Жозе добил его и отволок тело в заросли.
В кафе Юбер еще обслуживал последних посетителей.
– А где Полен? – спросил он, как только Жозе открыл дверь.
Бэроль подмигнул и жестом вызвал Юбера из зала. Слегка встревоженный, хозяин «Веселого матроса» вышел вслед за приятелем в туалет и потащил его на кухню, где в такой поздний час уже никого не было.