Заговор невест
Шрифт:
Если его застанут слоняющимся у порога Эйлин, это окончательно погубит его репутацию. Вместе с дракой и рубашкой. И всеми остальными ошибками и неудачами, которые ему припомнят начиная с раннего детства, и это гарантирует ему насмешки до конца жизни. Ему придется уехать из Килбули, возможно, эмигрировать в Америку, чтобы его оставили в покое.
Томми открыл дверцу и выскользнул из машины Эйлин так же бесшумно, как забрался в нее. Он твердо намеревался вернуться в паб и уже придумывал объяснение для своего отсутствия, когда
О Боже, как он соскучился по ее смеху!
Этот смех притянул его к окну кухни. Убедившись, что рядом никого нет, Томми осторожно заглянул в окно. Эйлин и Сиобейн стояли у стола и обсуждали, куда спрятать коробку, которую принесла мисс О’Коннел. Сиобейн предложила зарыть ее на заднем дворе, и они захихикали как школьницы. Эйлин порозовела, словно роза, от возбуждения.
Пальцы Томми стиснули ручку футляра со скрипкой. Она сейчас была такой же хорошенькой, как и в шестнадцать лет, может, даже еще красивее, потому что ее формы округлились, а лицо стало более женственным. Только почему она становилась такой мегерой, как только речь заходила о браке?
С ответом на этот вопрос, как и на гораздо более важный вопрос – что задумали женщины, – придется подождать до тех пор, пока он не придумает лучшего способа узнать это, чем подслушивать у дверей, играя в шпиона.
Бросив последний в тот вечер взгляд на Эйлин, Томми пошел прочь.
К тому времени как он вернулся в «Нос епископа», Тара О’Коннел уже сидела рядом со своим оператором, словно никуда и не отлучалась весь вечер.
Он даже не вспомнил об этом до следующего утра, когда услышал о пропавших пленках.
Пить чай и есть сладости с Рори было так приятно, как ни с одним из мужчин прежде, и к тому времени, когда они перешли в гостиную, чтобы выпить последнюю чашечку, Крисси охватило сильное возбуждение.
Поцелует ли он ее еще раз? Ей хотелось этого, очень, и она подозревала, что он знает об этом. Однако, не желая показаться слишком нетерпеливой, она послала его вперед и минуту собиралась с духом, потом налила чай и внесла его в гостиную.
– Вот и я, – сказала она, подавая ему чашку. – Два кусочка сахара и немного молока, как ты любишь.
– Ты уже запомнила. – Он посмотрел на нее снизу, сквозь эти его густые ресницы, и похлопал ладонью по дивану рядом с собой.
С трепещущим сердцем она села рядом с ним и была вознаграждена, когда он крепко обнял ее за плечи.
Они сидели так долго, прихлебывая чай и болтая. Рори рассказал ей о драке между Дэниелом и Томми так, как ему изложил эту историю Мартин, поскольку Рори тогда не было в пабе. Крисси про себя сравнила ее с тем вариантом, который ходил среди женщин. Он сильно отличался от этого, и они дружно смеялись над глупостью обоих мужчин.
– Уже поздно, – в конце концов пришлось ей сказать.
– Знаю, – ответил он. – Эти маленькие пирожные были восхитительны. Как ты их назвала?
– «Наполеон». Как
– Я что-то не помню.
– Меня это удивляет, – усмехнулась Крисси. – Я думала, ты перепробовал все сладости в булочной.
– Не все, нет. – Голос его звучал хрипло; она подняла взгляд и увидела в его глазах такое сияние, от которого у нее в груди закружились бабочки. – Я пропустил по крайней мере одну сладость.
Он мягко притянул ее к себе. Ее словно завернули в большое теплое одеяло. Ей понравилось это уютное ощущение.
А потом он ее поцеловал, не так, как в прошлый раз, а по-настоящему, долгим поцелуем, который все не кончался. Он делал это умело, дразнил ее языком, пока у нее не закружилась голова, и вдруг стал осыпать поцелуями ее лицо: щеки, глаза, виски, – затем вернулся к ее губам и впился в них сладким, нежным поцелуем. Это было слишком, и она прикусила его нижнюю губу.
Он застонал и посадил ее к себе на колени, и так было даже лучше, потому что теперь они могли обмениваться поцелуями на равных и при этом каждый узнавал, что больше всего нравится другому.
– Ах, Крисси, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею. – Всегда здесь, у меня на глазах, все эти годы! Как это я тебя не замечал?
Он нашел чувствительное местечко у нее под подбородком, и она задрожала.
– Так же как и я долго тебя не замечала, – сказала она. – Но теперь мы нашли друг друга.
– Мм, – простонал Рори. Он проложил поцелуями обжигающую дорожку к ее воротнику, отодвинул его носом и прикусил плечо. – Ты такая сладкая, такая теплая. – Его руки, смирно лежавшие у нее на талии, сами по себе начали неспешно исследовать ее бедра, плечи, спину, живот, подбираясь все ближе к цели.
Он осторожно приближался к ее груди, потом осмелел, найдя пик ее соска под платьем. Спокойное, глубокое местечко внутри ее начало медленно вращаться, притягивая к своему центру все невероятные ощущения. Она тихо застонала, и он потянулся к ее пуговкам.
– Ах, Крисси, мне необходимо к тебе прикоснуться.
– Нет, – возразила она. – Не надо, Рори.
– Но ты такая красивая. Я хочу увидеть тебя. Потрогать твою кожу. Поцеловать тебя там.
Что-то вспыхнуло в ней при одной мысли об этом. Ей сильно этого хотелось, хотелось ощутить на себе его губы.
И не только на груди. Она слышала рассказы других женщин, читана книги. Он мог поцеловать ее там, внизу, где все томилось в ожидании его прикосновений. Она была уверена, что Рори это сделает, если она ему позволит.
– Нет, – повторила она.
– Но, Крисси…
– Нет, я сказала! Ты не можешь просто прийти сюда и начать меня лапать. Я не из таких. Только один человек может заставить меня раздеться – мой муж.
Лукавая улыбка промелькнула на лице Рори.
– Есть способы делать это, не снимая одежды. – Пульсация у нее между бедер усилилась.