Заговор невест

Хендрикс Лиза

– Мы уже выехали из гостиницы, – сказала Тара.

– Дайте подумать. Реальная стоимость пленок не так уж велика. По сравнению со стоимостью вашего труда, конечно, – поспешно добавил он, бросив взгляд на Тару. – Если вы не будете настаивать, я не стану вызывать человека из Энниса для снятия отпечатков пальцев. Разрешите мне записать ваши показания и задать несколько вопросов в гостинице и вокруг, и вы можете ехать.

Полицейский достал блокнот и ручку, что-то записал в него и повернулся к Таре.

– Вы первая, мисс

О’Коннел. Давайте отойдем в сторону. Пожалуйста, останьтесь здесь, сэр.

– Хорошо, – согласился Финн.

Тара последовала за полицейским к краю автомобильной стоянки, и он начал задавать ей короткие, но хорошо продуманные вопросы. Она отвечала на них как можно правдивее, только не упомянула о промежутке в двенадцать минут и о том, что сама украла пленки. Он отпустил ее и позвал Финна. Затем он побеседовал с Фицпатриками и с постояльцами гостиницы, чьи окна выходили на эту сторону, и подошел к Таре.

– Джентльмен из номера девять вспоминает, что слышал шум работающего вхолостую мотора в течение одной-Двух минут сразу после новостей, но не потрудился выглянуть в окно. Я уверен, что больше мы ничего не узнаем, если только, как вы говорите, я случайно не обнаружу пленки в мусорном баке. Вы можете ухать в Дублин. Если я что-нибудь обнаружу, сразу дам вам знать, разумеется. У меня есть ваши номера телефонов.

– Спасибо.

Финн и Тара пожали ему руку, и он зашагал по дороге, время от времени останавливаясь, чтобы открыть мусорный бак.

Поскольку смотреть больше было не на что, толпа быстро рассосалась. Некоторые подошли попрощаться – правда, только мужчины, так как даже Эйлин и Сиобейн ушли, не сказав ни слова, разыгрывая роль обиженных женщин. Крисси находилась в булочной. Тара пыталась не обращать внимания на ноющую боль в груди, когда они с Финном пожимали мужчинам руки и выслушивали их наилучшие пожелания, и вскоре они остались на стоянке одни.

– Ну, – произнес Финн. – Хорошенькое положение.

– Ужасное, – ответила Тара. – Вся эта работа ужасна.

– Угу. – Он пару раз перевернул камешек носком туфля. – Знаешь, когда этот полицейский упомянул об отмычке, я невольно подумал о той штуке, которую ты носишь в сумке.

– Да. Я и сама о ней подумала. Хорошо, что я в этот раз не взяла ее с собой. Это выглядело бы подозрительно, правда?

– Я думал, ты ее всегда берешь с собой.

– Не в отпуск. И не тогда, когда работаю с тобой.

– Ясно. Значит, тот факт, что твоя машина стоит не там, где мы ее оставили вчера вечером, – простое совпадение?

О Господи! Ей следовало помнить о способности Финна замечать малейшие детали.

– О чем ты говоришь?

– Она стояла примерно на фут левее, – ответил он.

– Наверное, ты неправильно запомнил, – невинно улыбнулась она. – Или было слишком темно, чтобы хорошо разглядеть. Я уже несколько дней не ездила в этой машине. С того дня, накануне поездки в Данлоу.

Он

смотрел на нее, и она видела, как вращаются колесики у него в голове. Он знал. И знал, что она знает, что он знает.

– Вероятно, ты права, – наконец согласился он. – Я неправильно запомнил.

– Конечно, я права. Зачем мне красть наши пленки?

– Разумеется. Как глупо с моей стороны. Чертовы ребятишки! Кто-то должен найти ген, отвечающий за появление хулиганов, и прерывать их наклонности при рождении.

– Тогда никто из нас не дожил бы до взрослого возраста, – возразила она и открыла дверцу машины. – Поехали домой, Финниан.

– Ты не собираешься заехать и попрощаться с Брайеном? – спросил он.

Она замерла.

– Во-первых, он в Дублине. А во-вторых, я гонялась за ним, как ищейка, чтобы сделать свою передачу, а когда наконец загнала его в угол, то сказала ему, что люблю его, и соблазнила…

– Я этого не слышал.

Она прижала ладонь ко рту.

– А я не говорила. Извини. Все равно Оливер сделал вечером это объявление. Если женщины думают, что я имела в виду бойкот, то что подумал Брайен, как по-твоему?

– Ого! – воскликнул Финн. – Ну ты ведь не можешь все так оставить?

– Он не отвечает на мои звонки. Я еще три раза звонила ему сегодня утром, пока собирала вещи.

– Ты – репортер. Ты знаешь тысячи способов справиться с этим.

– А что потом? Я же не могу ворваться к нему, сунуть микрофон ему в лицо и потребовать, чтобы он ответил перед народом.

– Почему бы и нет?

– Иди к черту. Он в ярости, и я его не виню. Я и сама злюсь на себя сейчас. Мне хочется заползти куда-нибудь в пещеру и прятаться там до тех пор, пока не настанет время выйти из нее и предстать перед Оливером в понедельник утром.

– Где ты будешь?

– Не знаю. В отпуске, – уныло ответила она. – Может, это мой последний отпуск на какое-то время. Вот. – Она вынула свой телефон из сумки и вручила ему. – Возьми его. Я не хочу, чтобы Оливер использовал его для того, чтобы меня выследить. Если возникнет что-то важное, оставь сообщение на моем домашнем автоответчике. Я пару раз его проверю. Увидимся в понедельник перед расстрелом.

Она быстро чмокнула Финна, села в машину и поехала прочь из Килбули, убеждая себя, что не заплачет. До тех пор, пока не окажется там, куда едет. Где бы это место ни оказалось.

– Что значит – уехала? – Брайен вцепился в край стойки так, что хрустнули пальцы.

– Мне очень жаль, Брайен. Они с мистером Келлехером уехали около часа назад, после ухода полицейского.

– Здесь была полиция? Почему?

– Только один полицейский, но… О, какой позор! Кто-то из Килбули взломал их фургон и украл все пленки, которые они с таким трудом сняли. Мне смертельно стыдно за всю деревню. Здесь, считала я, мы в безопасности от этой чепухи – от преступности и банд, – и вот…