Заговор по-венециански
Шрифт:
Нельзя, правда, сказать, когда же храм достроят. Всех рабочих отправили в шахты — добывать серебро. Боги здесь утратили первую важность.
Тевкр проходит в заднюю часть будущего святилища, где обустроены три ниши для бронзовых изваяний Тина, Унии Менрвы. [1] Когда жена Тевкра закончит статуи священного пантеона, жрец освятит их и изображения богов поместят каждое в свою нишу.
Последняя мысль привносит мир в душу, однако не возвращает достаточно самоуважения. Тевкр все еще не смеет идти
1
Тин — бог-громовержец, глава совета богов, соответствует греческому Зевсу; Уни — богиня брака и деторождения, соответствует греческой Гере; Менрва — богиня гор, мудрости и открытий, соответствует греческой Афине.
Так и не воспрянув духом, он идет по длинной, разросшейся траве к густым зарослям лаймов и дубов.
Шум он заслышал задолго до того, как увидел самих крикунов — трех юношей-простолюдинов из соседнего поселения. Они бегут в сторону Тевкра, кого-то преследуют. Затеяли некую игру.
Но вот они оказались совсем близко, и Тевкр уже не уверен в невинности их помыслов.
Хотя солнце слепит глаза, Тевкр видит четвертого среди них — мальчика.
Первый юноша зажал его голову у себя между колен, как барана на стрижке. Двое других стоят сзади, задрав на мальчишке тунику. Мальчик наг от пояса и ниже; его насилует самый крупный из шайки.
Тевкр не спешит на помощь. Авгур высок и жилист, но предел своих сил знает: этим дикарям он не ровня.
Вот солнце скрывается за облаком, и Тевкр наконец может разглядеть картину достаточно ясно.
Насилуют вовсе не мальчика. Напали на Тетию!
Сомнения исчезают, и Тевкр, не чуя земли под ногами, кидается на обидчиков. Он на ходу достает нож для жертвоприношений — тот, которым потрошит животных.
С разбегу вонзает клинок в спину насильника.
Скотина ревет и, падая, толкает Тетию в сторону. Второму животному, которое держало Тетию, Тевкр полощет лезвием по глазам.
Тут на шее смыкаются руки третьего. Он душит, хочет опрокинуть Тевкра на землю.
Падают оба. В глазах сильно мутится — Тевкр ударился при падении головой, и все вокруг погружается во тьму.
Но прежде чем провалиться в забытье, Тевкр успевает почувствовать, как кто-то вынимает нож из его ослабевающих пальцев.
Capitolo II
— Тевкр!
Какой дурной сон…
— Тевкр! Очнись!
Он открывает глаза и чувствует боль в них. Тетия смотрит на мужа сверху вниз, но лица жены авгур не видит — солнце чересчур ярко светит у нее над макушкой.
Должно быть, драка Тевкру приснилась.
Впрочем, выражение на лице Тетии говорит об обратном.
И кровь у нее на руках говорит ровно о том же.
Повернувшись на бок, авгур приподнимается. Оглянувшись, не замечает ничего. Встает и протягивает дрожащие руки к жене.
— Ты не ранена?
Она испуганно смотрит ему за спину.
Тевкр оборачивается. И не верит глазам. Ему ничего не приснилось. Бился
Авгур смотрит на супругу — она вся в крови.
Нет нужды спрашивать, что случилось; все и так ясно. Как только Тевкр потерял сознание, Тетия забрала у него нож и принялась колоть насильника. Она колола и колола, пока не уверилась, что он мертв. Но на том не остановилась.
Тевкр лишается дара речи. Боится взглянуть на жену. Тетия выпотрошила насильника. Вскрыла ему брюхо и выбрала все органы — сердце, почки, печень разбросаны по земле.
Наконец Тевкр оборачивается. Голос его натянут и глух от тревоги:
— Тетия… Что ты натворила?
Черты ее лица ожесточаются.
— Он изнасиловал меня. — Жена указывает на останки юноши. — Эта свинья на меня покусилась!
В глазах ее блестят слезы.
Тевкр берет жену за руки и чувствует дрожь.
— Он мертв, — объясняет Тетия, — я этому рада. Я выпотрошила его, и теперь ему не будет посмертия.
Она кивает в сторону потрохов, лежащих на земле, словно бы после гадания.
— Я забрала его печень, Аита — душу.
Тевкр вздрагивает. Аита — господин подземного царства. Похититель душ. Имя его ни один нетсвис не смеет называть вслух. Ноги жреца влажны от крови человека, зарезанного Тетией. Крови человека, обесчестившего Тевкра не меньше, чем его обесчестила собственная супруга. Накатывает волна дурноты.
Тевкр оглядывает место бойни. Неужто Тетия способна на такое?.. Она ведь даже гневаться не умеет… Мало-помалу Тевкр выныривает из глубины мыслей.
— Идем, — говорит он. — Надо сообщить обо всем магистрату. Рассказать, как на тебя напали и как ты защищалась. Рассказать обо всем.
— Ха! — разгневанно смеется Тетия, раскинув руки. — И об этом тоже?
Она кружится, как бы охватывая место убийства.
— Чтобы люди до конца моих дней показывали на меня пальцем и говорили: «Смотрите, смотрите! Ее изнасиловали, и она лишилась рассудка!»?
Тевкр пытается успокоить жену.
— Люди поймут.
Она отталкивает его.
— Нет! — Закрывает лицо окровавленными руками. — Нет, Тевкр! Ничего они не поймут!
Тевкр хватает ее за запястья и хочет отнять руки от лица. Не получается, и тогда он просто крепко обнимает жену. Тетия дрожит. Тевкр зарывается лицом в ее волосы и мягко целует. В голову приходит мысль — мысль неверная, но лучше ничего придумать нельзя.
Тевкр отступает на шаг и берет Тетию за локти.
— Тогда идем к ручью и умоемся. Вернемся домой и сожжем одежды, а если кто-то станет допытываться — то мы всю ночь провели дома.
Тетии, кажется, полегчало.
— И никому об этом ни слова. Поняла?
Тетия кивает. Она дает мужу обнять себя. Ей теперь хорошо, она в безопасности. И в то же время она чувствует, что внутри ее что-то переменилось. Что именно — она не понимает, однако сознает: теперь их с мужем судьбы бесповоротно изменятся.