Заговор против Младших
Шрифт:
— Что слышно о Базле? — засопел Нырок, круто меняя тему разговора.
— Ни следа. Король Омас обещает послать еще одну экспедицию к черной башне, но сделать это можно будет только ближе к весне. Тихий лес зимой — место вовсе не проезжее. Возможно, вице-канцлер и маг укрылись от холодов в жилище у свельфа. О герцоге Загре тоже никаких известий. Видно, старик попался в лапы диких. Выжить в Тихом лесу без оружия, обычного или магического, невозможно.
— Я знал человека, которому удалось продержаться несколько дней без оружия на берегу Хмурой реки, — мрачно сказал Нырок. — Уверяю тебя, командир, это место не лучше, чем твой хваленый лес. Кругом одна нечисть и отравленная вода.
— Я догадываюсь, о ком ты рассказываешь.
Градоначальник и Щур переглянулись, словно советуясь, доверить ли человеку важную информацию. Затем Нырок еле заметно кивнул головой. Калипа увидел этот жест и подумал, что следует оставить о нем запись в дневнике.
— Это сплетни, уважаемый Калипа. Город драконоборцев разрушен. Однако это сделано не нашими руками. Верные слуги императрицы побывали на его развалинах и утверждают, что это сделали драконы. Звучит, конечно, странно. Крылатые звери до этого предпочитали нападать на скот или Младших с единственной целью — пожрать. Но у нас нет оснований не доверять свидетелям. Они рассказывают, что на их глазах драконы разнесли стену, которая отделяла город от моря, на кусочки. И это была не охота — они уничтожали постройки. Причем не просто разбивали плиты, но топтали их лапами, пытаясь смешать с прибрежным песком.
— Если бы я верил, что крылатые чудовища способны на чувства, я бы сказал, что они ненавидят Город драконоборцев и его обитателей, — вмешался Щур. — Вернее, ненавидели, потому что от города ничего не осталось. Младшие говорят, что это наказание послано ушедшими богами за предательство, на которое пошла правительница Ханемли. Кстати, ни ее, ни ее сына и подданных на развалинах не обнаружили. Скорее всего, они погибли во время атаки драконов. Их там было больше тысячи. Так что выяснить у Ханемли, что же стало с телом великого канцлера, нам не удалось. Увезла ли она его с собой в Город драконоборцев или похоронила по дороге, никто никогда не узнает.
— Никогда не понимал женщин, — бросил Калипа. — Верно говорят, что не стоит давать им в руки ни меча, ни пера. Каша в голове. Вот ненавидела она великого канцлера, потому и воевать против него задумала, да еще тайно, по-предательски договорилась с королем Омасом. Тогда зачем тело забрала? Оплакивать, что ли?
— Кто их поймет, — согласился Нырок. — Впрочем, о покойниках не принято плохо говорить. Вот и не будем. Вечером во дворце состоится прием по случаю твоего приезда. Правда, нынче все приемы как тризны, но не обессудь — траур. Водяной князь Остайя гостит в столице. Вождь гриффонов Стальной Шлем тоже приглашен. Гриффоны здорово дрались у Хрустального ручья. Полегли почти все.
Нырок помолчал, задумавшись о чем-то своем, а Калипа, который слышал самые разные легенды о знаменитой битве, с любопытством взглянул на альва, который чуть ли не с двумя тысячами воинов победил огромное войско. Нам бы парочку таких командиров у Лунной просеки, и я бы здесь сейчас не сидел, невольно подумал он. Между тем Нырок отвечал на какой-то вопрос Щура.
— Городской совет работает, — почему-то усмехнулся он, — но Калин и Длаир Золотой боб навсегда остались на поле боя у Хрустального ручья. Кто бы мог подумать — я лично занимаюсь сбором средств для установки памятника этим двум скандалистам. Кровушки они у меня вдоволь попили, а теперь — герои столичной молодежи. Хурт уехал в Верхат, а Дсар по-прежнему тысячник в гарнизоне Горы девяти драконов. Старина Эль при мне. Вбил себе в голову, что должен устроить мое семейное счастье. Сейчас подыскивает невесту.
— Думаю, это нетрудно — найти жену для героя Хрустального ручья, — вежливо вставил Калипа.
— Да как сказать, — усмехнулся Нырок. — Славой меня ушедшие боги не обидели, но красотой похвастаться не могу. И глаза лишился —
— Это на вкус свельфа-то красивые? Смотри, Нырок, женит он тебя на какой-нибудь землеройке! — пошутил Щур.
— Или того хуже — на троюродной сестрице, — не остался в долгу градоначальник. — У свельфов-то родни полно.
Спутники рассмеялись. Даже Вахли, который старательно помалкивал, сдержанно похихикал. Жениться на сестрице свельфа — надо же такое придумать! Траур трауром, а скорбели и рыдали Младшие явно не всё время.
— Говорят, князь Остайя лишился половины своей гвардии? — осторожно спросил Щур. — Мол, просит он у императрицы воинов для защиты рубежей? Иначе с чего бы ему в столицу приезжать. Не до пиров правителю без подданных.
— А что ему еще делать? Детей нет, врагов тоже — сваны пропали, люди из Города драконоборцев мертвы. Гвардия, конечно, сильно уменьшилась, но как мы можем ему помочь: Младшие пока под водой жить не научились, — пожал плечами Нырок. — Ничего, помогут ушедшие боги, народит Остайя себе новых подданных. Слышал я от его советника Койне, вроде как действует предсказание Литока — не то и впрямь новые хранители колдуют, не то пора пришла, но возрождаются водяные. Икру мечут.
— Как икру? — искренне удивился Щур. — Они разве из икры на свет появляются?
— Нет, из икры рыбы появляются, которые специальные яйца откладывают, а уж из них водяные вылупляются. Такие желтенькие, все в перьях, — совершенно серьезно сказал Нырок, но не выдержал сам и захохотал.
Впрочем, веселье длилось до того момента, пока карета не въехала в город. Тут Нырок резко посерьезнел, уставился в окно и замолчал. Да и Калипе стало не до разговоров — они с Вахли буквально прилипли к стеклу, рассматривая диковинные высокие дома, чисто выметенные тротуары и толпы шныряющих по улицам Младших. Изредка между ними попадались гриффоны — Калипа видел их среди войска Города драконоборцев — и странные белокурые создания в одежде из рыбьей чешуи. Наверное, это водяные, догадался командир.
— Что, гриффонов пустили за стену? — поинтересовался Щур, который смотрел в окно с неменьшим интересом, чем люди.
— Давно ты не был в столице, командир, — усмехнулся Нырок. — Их пустили сразу же, как мы доковыляли домой. Их и оставалось с десяток. Сейчас новые подошли, с гор. Атамана нового выбрали. Дружок-то мой, Зеленый Жох, у Хрустального ручья остался. А славный был парень. Сколько мы с ним пива выдули — вспомнить страшно. Но и дрался, как бешеный бык. Гриффоны теперь в его честь всех своих атаманов жохами называют. Забавные они, честное слово. Князь Остайя обещал их до Черных гор доставить. Хмурая река-то на зиму не замерзает. На плотах да с ветерком! А на следующий год вернутся договор новый заключать. Раньше думал, чтоб они по пути себе шеи переломали, а теперь отпускать жалко. Думаю уговорить императрицу пристроить гриффонов на службу в столице.
— Ну, это до первой драки у тебя мысли такие благостные, — рассмеялся Щур. — Погоди, вот устроят тебе твои гриффоны веселый междусобойчик, как это у них принято, — совсем другую песню запоешь.
— Нет, крыс варить не дам, — неожиданно серьезно заявил Нырок. — Уж я им сказал — хотите жить с нами, живите по нашим законам.
Калипа слушал эти разговоры краем уха. Императорский дворец, к которому успела подкатить карета, просто поразил его воображение. Это же побольше будет, чем у короля в Ойгене, ошеломленно решил он, закинув голову и разглядывая золоченые шпили башен. Десятник Вахли просто рот открыл. Карета въехала во двор и остановилась. Гости немедленно выпрыгнули на землю, рассматривая богато разукрашенные стены древнего и прекрасного здания. Не похоже, что они в этом дворце от врагов обороняются, завистливо подумал Вахли. Воины-то, небось, на крепостных стенах бьются. В такой красоте не повоюешь.