Заговор в Империи
Шрифт:
— О ма хаша ри, о генеро роса, хтулуху рино борте крау, — продолжала напевать она мантру, устремляя к моему напарнику свою силу.
И как бы я в него не верила, понимала: не выстоит. Перед древней тьмой, первозданным хаосом не выстоит никто. Вот и Игнат, призвав свою силу, чтобы противостоять этому потоку, осознал, что проиграет в ту же секунду, как его руки соскользнули, и смерть, раззявив пасть, рванула прямо на него, отправляя мага в иной мир.
— Достаточно. — произнесла я негромко, но мой голос прозвучал как раскат грома от призванной силы, которая помимо моей воли проснулась во мне.
Ведьма, опустив руки
— А вот и ты. — с улыбкой, свойственно лишь сумасшедшим, произнесла ведьма, обернувшись в мою сторону и проследив взглядом за тем, как я аккуратно спускаюсь вниз по мраморной лестнице, стараясь не поскользнутся на крови и стекле. — Я думала, ты мне все их убить дашь прежде, чем появишься сама. Это ли хваленное сочувствие славянских ведьм?
— Не всем же порчу наводить, — пожала я плечами. — как вам, слугам хаоса.
— Так и знала, что его убить ты мне не дашь. — кивнув в сторону Игната, поднимающегося с пола медленно, устрашающе медленно, произнесла ведьма.
Казалось, у напарника повреждено все, каждая частичка его тела, потому он не может регенерировать, и это пугало. Он был наемником, мог собрать себя по кусочкам после того, как дракон его прожует и выплюнет, а здесь, глядя вокруг омертвевшими, белесыми глазами, он явно не понимал, что происходит.
Ведьма, завидев его беспомощность, вскинула руку и со смехом направила к нему цикаду — летающую тварь преисподнии, разносящую вокруг лишь заразу и смерть. Это была провокация, и я это прекрасно понимала, но, ничуть не пытаясь скрыть своего действия, я также показательно сожгла ее в полете, заставив ведьму сменить улыбку на неприязненный взгляд.
— Ты хоть знаешь, что это за империя? — произнесла она, выплюнув последнее слово, как грязное ругательство, обведя вокруг руками, словно стены этого зала были ее личной тюрьмой. — Они всю свою жизнь убивали, нападали, насиловали и пленяли ведьм, наблюдая за нами, как смотрители в зоопарках. Для нас, ведьм, не существовало иной участи, кроме как быть их сосудами. Ты считаешь себя сосудом, ведьма?
— Ни в коем разе, — покачала я головой, усмехнувшись.
— Мою мать убили. — произнесла она горько, спрятав отчаяние за широкой, сумасшедшей улыбкой, пожав плечами. — Такие же твари, как этот маг.
Она, подойдя к лежащему без сознания магу из охраны императора, толкнула его носком туфель в плечо, словно он был камнем на ее пути.
Сам император, удерживающий Грейстока, поморщился, но не позволил ни себе, ни сыну, оплетенного заклинаниями по самую макушку, сделать и шага. Не то опасался той же участи, не то давал мне шанс разобраться самой. В любом случае, на Ланфорда, который, присев на корточки, лечил отца, он кинул внимательный взгляд. Тот не стал отвечать, лишь пристально взглянув на меня, словно силясь понять, что я задумала и на каком этапе ему стоит вмешаться.
Томас дернулся, и из его глазниц на пол отекла кровь, заставив мага переключить свое внимание обратно на него.
— Представляешь, она была так молода. — безразлично произнесла ведьма, рассматривая кровоточащее от мелких порезов лицо поверженного мага. Опустив руку на его грудь, она направила в него свою силу, заставляя срастаться сломанные ребра.
Ведьма заливисто рассмеялась, безумно взглянув на мага, который начал шевелиться, противясь ее силе, пытаясь скрыться от лечащей его тьмы. В бессознательном бреду он распахнул глаза и, концентрировав взгляд на ведьме, попытался удрать.
— Ну что ты. — прошептала она, погладив его по голове, отчего маг, обескураженный происходящим, затих на своем месте. — Тогда маги лишь каким-то чудом не заметили меня. Быть может, то была магия моей покойной матушки, последняя воля ведьмы, которая прекрасно понимала, что вскоре, в лучшем случае, ей суждено умереть. Про худший я и думать не хочу. Знаешь, ведьма, я ведь могла умереть там, оставшись одна в беспомощном состоянии. Если бы не другие ведьмы, явившиеся на зов слишком поздно. Они и нашли меня, забрав к себе, воспитав и направив на путь истинный. С тех пор, я ни на секунду не забывала, кто все эти существа.
Она, мягко улыбнувшись магу, всмотрелась в его глаза, в которых плескался первобытный ужас и, неожиданно изменившись в лице, воткнула свои пальцы ему в глазницы, вырвав из его груди такой крик, что в паре метров от меня, притаившаяся на полу, одна из королев дружественной империи начала молиться сквозь рыдания.
— А ты им веришь. — рассмеялась ведьма, отойдя в сторону от мага, который, согнувшись пополам на полу, извивался и кричал, пытаясь руками остановить льющуюся на пол кровь. — Знаешь, как говорят? Друг моего друга — мой друг. Я же считаю, что друг моего врага — мой враг. Ты сдохнешь.
Ее глаза, зеленые от природы, заволокла черная пелена, и ведьма, продолжая улыбаться, направила на меня свои руки, поток силы с которых начали клубиться черным дымом и, как яд, потек по кислороду вокруг нас, направляясь в мою сторону.
— Посмотрим. — усмехнулась я, чувствуя как Вселенная, разозленная этим ядом, исходящим из вредителя, коим ей представлялась испещренная ненавистью ведьма, возникает за моей спиной, распахивая свои объятия, словно крылья.
Свет рванул из меня так быстро и стремительно, что мне самой стало страшно на какое-то мгновение, что я ослепну. Он был иным: Вселенная всегда дает нам то, что нужно, ни больше ни меньше. И сейчас, дабы противостоять силе древней тьмы, мне нужен был свет, настолько старый и мощный, что уничтожил первозданную тьму, загнав ее в подполье мира. И он был у меня.
— Мразь! — взревела ведьма, на лице которой появлюсь такая ненависть, что лишь одна она способна была уничтожать империи.
В мою сторону рванул поток силы, гудящий и смердящий как обещанный всеми писаниями конец света. Настоящая смерть, в худшем из ее проявлений: ужас, сера, пыль, гниль и цикады. Их был мириад, они старались попасть в глаза, в нос, в рот. Эта грязь заволокла все вокруг, не давая видеть дальше своего носа, ослепляя и проникая в легкие как пыль. Хотелось кричать, но крик тонул внутри, как под водой.