Заговоренный меч
Шрифт:
С этого дня, выяснив, что ханские отряды не пошли в погоню, двигались уже медленней, давая подкормиться скоту.
Через неделю Джаныбек и Керей собрали на семейный совет своих сыновей, внуков, многочисленных старших и младших братьев. Султан Джаныбек велел одному из своих джигитов нарезать сноп стеблей таволги, толщина которых достигает толщины рукоятки от камчи. В древних легендах рассказывалось о таком испытании для сыновей. Прежде всего он обратился к старшему сыну Джадику и первенцу Керея — Бурундуку.
— Возьмите
Те взяли, сосредоточенно глядя на Джаныбека.
— Переломите их!
С легким хрустом переломились меж сильными пальцами джигитов зеленые прутья.
— Теперь возьмите по два вместе!
Им пришлось приложить усилия, чтобы переломить сдвоенные прутья.
— Возьмите по четыре вместе!
Лишь с помощью колена удалось переломить прутья таволги.
— По шесть! — приказал Джаныбек.
Джадик и Бурундук взяли каждый по шесть стеблей таволги и принялись мять и ломать их со всевозможными ухищрениями. Еле-еле удалось им сделать это.
— Ну а по десять!
Снова принялись за дело тонкий, жилистый Джадик и квадратный, длиннорукий Бурундук. Они знали это степное предание и старались изо всех сил, чтобы на их примере учились младшие братья. Потрудившись вдосталь, оба отбросили от себя прутья:
— Не получается!
Султан Джаныбек некоторое время сидел молча, потом обвел всех взглядом. И хоть даже дети знали это наставление, он повторил его слово в слово, как говорили его своим детям другие батыры и султаны, как из века в век пели об этом жырау:
— Вот так бывает и с народом. Одного в поле просто убить. А когда сплочены люди, никакой враг им не страшен. Сообща можно море завалить. Если сплотятся казахские роды, то грозной силой станут они. Десять родов — это десять пальцев на двух руках. Пусть же сожмутся они в кулаки!
Бурундук был старше всех сыновей Джаныбека и Керея, поэтому он заговорил от имени остальных:
— Да, это будут хорошие кулаки… Но что будет с теми родами, которые находятся далеко от нас?
— Если захотят присоединиться к нам, то что расстояние для казахских коней!..
— Мы поняли, — сказал Бурундук. — Но что сейчас нам делать?
— Пережеванная пища не пойдет впрок зубастому волку! — сурово произнес султан Джаныбек. — Сам подумай!
— Не знаю… — Бурундук посмотрел себе под ноги. — Напасть и разграбить тех, кто не хочет идти за нами, а остальных увести с собой!
Керею стало неловко за сына, который в такой ответственный момент не может найти правильное решение.
— Если делать, как ты говоришь, мой сын, то мы напугаем людей! — сказал он. — Силой нельзя заставлять народ…
— Пусть каждый скажет, что думает! — предложил Джаныбек.
У казахов издавна учили так сыновей. И хоть немудреная была эта школа, но знания оставались на всю жизнь, а потом с такой же настойчивостью и наглядностью передавались следующему поколению.
Младшим
— Ладно, скажи ты! — разрешил ему Джаныбек.
— Да, отец, с вашего разрешения мне хочется поделиться своим мнением с братьями!..
— Говори… говори!..
— Прав по-своему Бурундук, когда говорит, что силой надо приводить к правде неразумных. Так было и будет. Но мудрый дядя Кереке уже подметил, что невыполнимо такое предложение. Можем ли мы думать о применении силы сейчас к кому бы то ни было, когда сами все оглядываемся назад, не догонят ли нас враги? К тому же единым крепким народом должны прийти мы в Моголистан!..
— Говори, Касым! — одобрительно сказал теперь и султан Керей.
— Да, не разрозненными аулами, а страной казахов придем мы к границам Моголистана и Туркестана!.. — возбужденно сказал Касым. — Пусть увидят и поймут потомки Джагатая и Шейбани, что с нами придется считаться в будущем и что уход наш из родных мест временный. Куда более охотно дарят что-нибудь, когда знают, что ты можешь силой отнять это. Они должны не сомневаться, что если не дадут нам земли и пастбища, то мы в состоянии забрать их!..
А пока что я предлагаю наиболее смелым и красноречивым из нас взять каждому по пять-десять простых джигитов и разъехаться по всей степи. В каждом ауле должны побывать мы с призывом следовать за нами. Мы должны разъяснить всему народу свои намерения. Не все, очевидно, сразу двинутся за нами, но оставшиеся задумаются. Клич наш должен быть прост и понятен каждому казаху, какого бы ни был он рода и племени, богатый он или бедный, знатный или простой человек: «Да пребудет в веках единая Белая Орда!»
Джаныбек и Керей одновременно кивнули головами:
— Ты хорошо сказал, Касым!..
— Твоя мысль правильна, мой сын!..
Все братья и родственники, в том числе и дети, одобрительно махали руками.
— Да, ты вник в суть дела! — заговорил Джаныбек, одобрявший и всячески поддерживавший в сыновьях стремление к самостоятельности. — Наш поход вызван не просто обидой на хана Абулхаира. Главная его цель — восстановление Казахской Орды, которой столетие назад положил начало наш великий предок Урус-хан…
Мы бы могли водрузить знамя Урус-хана в междуречье Жаика и Едиля, на развалинах Золотой Орды. Но это было бы на самом краю наших необъятных степей. За Едилем наши враги: Ногайская Орда, Казанское, Крымское и Астарханское ханства, а дальше уже кончается вольная степь, люди там оседают на землю, и не нужно держать рядом с ними ставку кочевого государства. Так же, как это случилось с Абулхаировой Ордой, столица ханства очень быстро потянется к могучим оседлым странам и невольно порвет свои связи с народом, который тысячелетиями кочует по степи и живет этим…