Заговоренный меч
Шрифт:
А что даст убийство обоих «барсов», кроме немедленного усиления тимуридов, джагатайских и могольских ханов? А у них зубы не только остры, но и ядовиты. Нет, уж лучше иметь дело с барсом, чем со змеей!..
Щель, появившаяся между ханом Бурундуком и его военачальником Касымом, быстро расширялась, превращалась в трещину. Хан Бурундук уже не скрывал, что ему непонятны симпатии Касыма к смертельным врагам. Именно этим симпатиям приписывал он понесенные поражения.
Между тем «Абулхаировы барсы»,
Захватив ключевые позиции в Туркестанском крае, какими были города Сыгнак, Отрар, Ахрук и Узкент, Мухаммед-Шейбани решил овладеть и Саураном. Узнав об этом, хаким города собрал многочисленных домочадцев и близких и бежал в Яссы, а аксакалы, беки, купцы и прочие знатные люди города решили сдать его младшему брату Мухаммеда-Шейбани — «лихому батыру» Султан-Махмуду. Тот немедленно прибыл по их зову и вступил в город. Мухаммед-Шейбани вошел туда на правах гостя своего брата. Но, уезжая из города, он сказал Султан-Махмуду: «Не с добрыми мыслями сдали тебе город… Изгони или убей сдавших его тебе!» Но Султан-Махмуд не послушался братского совета и вскоре за это поплатился…
С каждым днем росла слава и власть Мухаммеда-Шейбани. Эмиры, беки, мирзы и султаны, растерявшиеся после крушения Синей Орды, со всех сторон собирались под его знамя. А Мухаммед-Мазит-тархан, старший из северотуркестанских хакимов, не находил себе места от страха.
Решив укрыться от опасного соседства за стенами Самарканда, Мухаммед-Мазит-тархан для начала отправил туда караван с драгоценностями. С этим же караваном он снарядил свою любимую дочь — четырнадцатилетнюю Ибадат. Но случилось так, что об отправке каравана узнал один из приверженцев Мухаммеда-Шейбани. С отрядом джигитов он напал на караван и, захватив добро, привез его Мухаммеду-Шейбани. Из всех драгоценностей молодой хан выбрал одну красавицу Ибадат и взял ее себе пятой женой.
Вот тогда-то Мухаммед-Мазит-тархан и обратился к Бурундуку с просьбой о союзе. Через своего человека он предложил совместно напасть на Мухаммеда-Шейбани и изгнать его из Туркестана. Так или иначе, но выжидательная политика, которой под прямым воздействием султана Касыма придерживался в последнее время Бурундук, дала свои первые плоды.
Объединенное войско Белой Орды и главного северотуркестанского хакима окружило Сауран, и Султан-Махмуд стал деятельно готовиться к обороне. По совету султана Касыма Мухаммед-Мазит-тархан написал послание биям и аксакалам Саурана, напоминая об их подданстве и предлагая во избежание кровопролития сдать город без боя. Они послушались и на тайном совете решили сдаться на милость хана Бурундука. Посланные ими людьми схватили ничего не подозревавшего «Абулхаирового барса» Султан-Махмуда и выдали его вошедшему в город султану Касыму…
Это и явилось той каплей, которая переполнила чашу спора между Бурундуком и Касымом. Осаждавшие город султан Касым и его союзник Мухаммед-Мазит-тархан устроили пир по случаю взятия Саурана и возвращения его под эгиду Белой Орды, с чем наконец-то согласился упрямый главный хаким. Прибывший в город хан Бурундук развалился на шелковых подушках и одеялах, принадлежавших
— А ну-ка доставьте мне сюда этого Султан-Махмуда!
Вместо внука Абулхаира вошел султан Касым. Он отдал необходимый поклон хану Белой Орды по древним законам, присел на указанное ему место.
— Мне передали, что вы, мой повелитель-хан, приказали привести к вам пленного батыра Султан-Махмуда, — сказал он тихо. — Зачем он вам сейчас?
— Мне передавали, что он большой герой, — сказал, нахмурившись, словно осенняя туча, хан Бурундук. — Хочу приказать при мне отрубить ему голову. Вот и посмотрим, как завизжит он: по-батырски или по-бабьи!..
Султан Касым нисколько не возвысил голос:
— Султан-Махмуд попал к нам не как раб, купленный за деньги, и не как воин в открытом бою. Так что мы не властны расправиться с ним без общего решения. Что бы там ни было он — внук хана и единственный брат хана. Чтобы отрубить ему голову, нужно согласие если не Большого, то хотя бы Малого совета!..
Шея, лицо, руки у хана Бурундука налились кровью. На огромный мешок с кизяком стал он похож посреди шелковых подушек. Вдруг он вскочил на корточки. Брови его сошлись в одну линию, глаза едва не вылезли из орбит от страшного гнева.
— Я буду и Большим и Малым советом для абулхаировского отродья! — прорычал он.
— В таком случае прошу вас не забывать, мой повелитель-хан, о другом древнем законе… — Султан Касым по-прежнему говорил тихо, не повышая голоса. — Султан-Махмуд является моим пленником. К тому же он мой двоюродный брат по материнской линии. Я, таким образом, являюсь здесь самым близким его родственником и представляю его интересы.
Даже Бурундук не осмелился противоречить этому древнему закону, принятому в степи. Он поник и забормотал невнятно, с присущим ему косноязычием:
— Чего же ты требуешь от меня?.. Сколько казахских батыров убил этот Султан-Махмуд!.. Что хочешь?.. Неужели отпустить его на все четыре стороны? Говори!..
Султан Касым понимающе кивнул головой:
— Нет, я не требую отпустить его. Но чтобы решить его судьбу, необходимо созвать совет. Мы же не разбойники, а государство, и не к лицу нам подавать примеры беззакония…
— Да… да… — соглашался Бурундук.
— Только созывать этот совет сейчас не время. Мои ертоулы донесли, что Мухаммед-Шейбани подошел под Яссы. С ходу ему не удастся взять такую крепость. А мы, не теряя времени, должны внезапно захватить Отрар!..
Это предложение уже больше понравилось Бурундуку.
— Ладно, выступай, — согласился он и фыркнул. — А твой Султан-Махмуд все равно не избежит волосяной петли!
— Там будет видно!..
Долго еще кипел злобой Бурундук, размышляя над случившимся. Он был похож на кота, у которого из-под самого носа утащили кусок сала. Почти не прислушиваясь к чьим-либо советам, хан Бурундук в особенности не терпел советов султана Касыма. Он бы и сейчас не послушался и казнил пленника, но тот находился под охраной джигитов Касыма и был недосягаем для Бурундука.