Заговорщики (книга 2)
Шрифт:
— Подаёте в отставку?
— Просто надеюсь, что при помощи этой бомбы мы, наконец, поставим точку.
— Идиот, совершенный идиот! — внезапно вскипая и больше не пытаясь сдержать истерический гнев, заорал Ванденгейм. — Мы не на митинге; нечего бормотать мне тут чепуху: «Атомная бомба, атомный век»! Подите к чорту вместе с вашим атомным веком!
— Что с вами, Джон? — сразу присмирев, робко пробормотал Фостер.
Но Ванденгейм уже не слушал. Он продолжал кричать:
— За каким чортом вы мне тут втираете очки этой атомной бомбой, как будто я избиратель, которого нужно уверить, что ему больше никогда не придётся посылать своего сына на войну,
— У них крепкие нервы… — тоном провинившегося ученика пролепетал Доллас.
— «Нервы, нервы»! — несколько затихая, передразнил Джон.
— Но я думаю, что рано или поздно и их нервы сдадут. Наши четыреста восемьдесят заморских баз…
Тут гнев Ванденгейма вспыхнул с новой силой:
— Четыреста восемьдесят заморских баз?! Ну, ещё четыреста восемьдесят и ещё девятьсот шестьдесят, а толк? Вколачиваешь деньги в какие-то вонючие островишки без надежды получить хоть цент дивиденда! Знаю я, чем это кончается. К чорту! Где миллиарды, которые мы вложили в Гитлера?.. Крах!.. Где деньги, вложенные в Муссолини?.. Крах! Где шесть миллиардов, брошенных в пасть Чан Кай-ши?.. Крах! Мы, деловые люди Америки, никогда не простим Маку этой отвратительной глупости с Китаем. Проиграть такое дело!
— Быть может, он ещё вывернется? — нерешительно проговорил Фостер.
— Не стройте из себя ещё большего кретина, чем вы есть! — завопил Ванденгейм, окончательно выходя из себя при воспоминании о катастрофе в Китае. — Крыса тоже думает, что прекрасно вывернулась, когда прыгает в море с тонущего корабля. А куда она может приплыть? На вашу паршивую Формозу? Что я там получу, на этой Формозе? Запасы алюминия? Не нужен мне ваш алюминий, не хочу алюминия! У меня самого его больше, чем может сожрать вся Америка, весь мир! Нефть! Так её давно уже глотает Рокфеллер. Шиш мы получим от этого дела, Фосс! Катастрофа в Китае непоправима…
— Вы становитесь пессимистом, Джон.
— С вами можно не только стать пессимистом, а просто повеситься. За каким чортом я вас посылал в Китай?.. Ну, что вы молчите? Распустили слюни, растратили ещё сотню миллионов без всякой надежды вернуть хоть цент…
— То, что вы так умно задумали теперь с бактериологией…
— Бактериология!.. Да, бактериология — это моя заслуга. Я не дам вам примазаться к этому делу. Никому не дам. Если опыт в Тайюани пройдёт удачно, чума и прочее станут моей монополией. Болваны из военного министерства заставили меня летать на край света с опасностью попасть в плен к красным, чтобы организовать это дело.
— Теперь-то Баркли доведёт его до конца.
— Ваш Баркли! Такой же болван, как остальные. Думает о мелочах. Погряз в своих операциях с опиумом и не видит, что его выпихивают из Китая раз и навсегда. Если бы я был президентом, то ввёл бы закон: генерал, проигравший войну, должен сидеть на электрическом стуле. Только так можно их заставить не делать глупостей… Ах, Фосс, если бы вышло это с чумой в Китае!
— Выйдет, Джонни, непременно выйдет.
— Мы раздули бы дело на весь мир. Мы заставили бы всю Европу, да и не только Европу, брать нашу вакцину и чумных блох в счёт помощи по плану Маршалла. Это было бы шикарно!
— Да,
— Но ведь даже этих проклятых французов не заставишь купить ни одной блохи, если мы не покажем, чего она стоит.
— Покажем, Джонни, непременно покажем! Операция в Тайюани будет вторым Бикини, ещё более эффектным, так как вместо десятка коз там подохнет несколько миллионов китайцев.
— Да, Фосс, если бы наши ребята сумели как следует провести опыт в Тайюани, я простил бы им проигрыш китайской войны. Конечно, я имею в виду временный проигрыш, пока мы не подготовим Чан Кай-ши к следующей войне. Чан Кай-ши и джапов. Эти полезут на материк очертя голову, если им обещать там немного места за счёт России… Да, Фосс, следующая война должна быть удачной, иначе мы банкроты, полные банкроты.
— Следующая война должна быть удачной, — пробормотал Фостер.
— А что вы сделали, чтобы она окончилась не таким же конфузом, как прошлая? Я вас спрашиваю: что? Атомная бомба? Бросьте её в помойку, эту бомбу, если не сумеете поднять народ на войну против русских!
— Вы не верите в победу, Джон?
— «Победа, победа»! Вы напичканы звонкими словами и суете их кстати и некстати. «Победа»! Такая же победа, как в тот раз? Ещё половина Европы, на которой можно будет поставить крест, как на партнёре? Это победа? Ещё двести миллионов потерянных покупателей? Победа? Да что я говорю — Европа, а три четверти Азии?.. Её тоже прикажете списать в убыток? Ещё миллиард покупателей со счётов… «Бомба»! Нет, Фосс, прежде чем удастся пустить её в ход против России, мы должны твёрдо знать: новая война вернёт нам не только всё, что мы затратим на её подготовку, но и все, чего не заработали на прошлой.
— Не гневите бога, Джон! Вам мало семи десятых золотого запаса мира? Вам мало…
— Что вы тычете мне эту детскую арифметику! Вроде ваших четырехсот восьмидесяти баз — какие-то клочки по всему глобусу. А нам нужна четыреста восемьдесят первая база — Европа! Нам нехватает четыреста восемьдесят второй базы — Азии! Дайте нам четыреста восемьдесят третью — Африку! Всю Европу, всю Азию, всю Австралию, всю Африку! Вот тогда мы поговорим о том, что делать с остальным.
— Но ведь ничего же и не осталось! — недоуменно воскликнул Доллас.
— А Россия?!
— Даст бог, Атлантический пакт… — начал было Доллас.
— Что же, может быть, из этого что-нибудь и выйдет! — морщась, произнёс Ванденгейм. — Но хотел бы я знать, почему «Атлантический»? При чем тут вода? Нас не интересует вода.
— Увы, не все можно называть своими именами.
— Вот! В этом наша беда, Фосс: мы почти ничего не можем назвать своим именем, если не хотим, чтобы наши же янки нас линчевали.
— К чему мрачные мысли, Джон?
— Ну да, вы-то вечно, как страус, прячете башку в траву и подставляете зад всякому, кто захочет дать вам пинка. Мы не можем итти на то, что у нас снова будет семнадцать миллионов безработных.
— Отличный резерв для набора в армию…
— Или в компартию!.. Смотрите, какой кавардак творится опять в Европе! Помните, как мы когда-то, едучи с вами в Европу на этом… — он щёлкнул пальцами и потёр лоб.
— На «Фридрихе Великом», — подсказал Доллас.
— Вот, вот!.. Тогда мы с вами тоже рассуждали о том, какими мерами прекратить кавардак в Европе. И вот снова: французы «не желают» плана Маршалла.
— Найдём таких, которые пожелают…
— Знаю, но это снова деньги, деньги! Опять списывать в убыток то, что заплатили болтуну Блюму.