Захваченная грешником
Шрифт:
Мне не нравится идея, что мужчина будет упаковывать мою одежду, но, благодарная за то, что у меня будут мои личные вещи, я говорю:
— Спасибо, Джеймс.
Он останавливается и указывает на лифт, где Николас уже внутри, прислонившись спиной к панели, все еще разговаривает по телефону.
Сделав глубокий вдох, я вхожу внутрь. Никто из охранников к нам не присоединяется. Николас нажимает на кнопку, и дверь закрывается передо мной.
Мы поднимаемся по этажам в абсолютной тишине, и когда лифт открывается, меня встречает элегантный и современный
Выйдя из лифта и войдя в пентхаус, я оглядываюсь по сторонам, пораженная огромными размерами этого места и всей этой роскошью.
— Это твой дом? — Я прохожу вглубь гостиной, восхищаясь темно-серыми кожаными диванами и массивной развлекательной системой, дополненной стеклянной скульптурой Аида и его трехглавой гончей.
Бог подземного мира. Я не удивлена, что Николас нашел с ним сходство.
— Это наш дом. — Без каких-либо дальнейших объяснений Николас направляется наверх по закрученной хромированной и стеклянной лестнице.
Уступая ему дорогу, я говорю:
— Я думала, ты живешь в особняке Статулис.
— Я не планирую трахать тебя, когда наши родители в пределах слышимости, — следует его сухое замечание.
— Хa! — Я хмуро смотрю ему в спину и проклинаю, что смокинг этого мужчины сидит на нем идеально. — Тебе так повезет.
Мы идем по коридору, с обеих сторон закрытые двери. Я исследую их позже. Прямо сейчас нам с Николасом нужно закончить разговор.
Я следую за ним в главную спальню и останавливаюсь посреди комнаты. Справа от меня кровать королевских размеров, застеленная темно-серым шелковым постельным бельем. Затемненные окна занимают всю стену.
Слева от меня ванная комната, а передо мной гардеробная размером со всю спальню в моей квартире.
Николас сбрасывает пиджак, затем срывает бабочку с шеи. Он расстегивает манжеты своей накрахмаленной белой рубашки, прежде чем приступить к пуговицам, спускающимся по груди.
Моя бровь приподнимается.
— Ты сказал, что мы закончим разговор сегодня вечером.
Вздыхая, он даже не смотрит в мою сторону.
— Я устал, Тереза.
— Мне все равно, — выпаливаю я. — Что, черт возьми, сегодня произошло? На прошлой неделе ты трахнул меня только для того, чтобы выбросить как мусор, а сегодня ты женился на мне? Ты что, с ума сошел?
— Что-то вроде этого, — бормочет он, снимая брюки своего костюма.
Другая моя бровь тоже приподнимается, когда Николас снимает свои боксеры.
Я впервые вижу его обнаженным, и это заставляет меня моргать, как будто в моем мозгу происходит короткое замыкание.
Золотистая кожа покрывает чертовски крепкое тело. Я вижу его силу, пульсирующую в каждом мускуле, когда он поворачивается и идет ко мне. Этот мужчина совершенно не стесняется себя, от него исходит уверенность.
Мои глаза опускаются ниже, и я наклоняю голову.
Вау, неудивительно, что это было больно.
— Радуйся, что я не
— Просвети меня, — бормочу я, поднимая глаза на его пресс и рельефную грудь. — Какие же?
— Ты будешь сопровождать меня на мероприятия и раздвигать ноги всякий раз, когда я прикажу.
Я издаю смешок, мой пристальный взгляд наконец встречается с его.
— Значит, ничего не меняется. — Я не позволяла себе смотреть на кольцо у себя на пальце. До сих пор. Подняв руку, мой взгляд падает на массивный бриллиант, сверкающий в электрическом свете. — Ну, по крайней мере, я получаю бриллиант за все эти неприятности.
— Это кольцо моей матери. Прояви немного уважения, — отчитывает он меня.
Кольцо его матери?
Я снова смотрю на него и вижу замысловатый узор из листьев, вплетенный в кольцо. Оставаясь при своем мнении, я бросаю на Николаса равнодушный взгляд.
— Я проявлю некоторое уважение в тот день, когда ты будешь относиться ко мне не просто как к куску задницы.
Проталкиваясь мимо этого засранца, я подхожу к шкафу. Моя одежда висит с левой стороны, не заполняя даже четверти огромного пространства.
Я слышу, как льется вода в душе, но затем Николас говорит:
— Я ожидал больше одежды.
Я не утруждаю себя ответом, пока пытаюсь дотянуться до молнии, чтобы избавиться от этого проклятого свадебного платья. Руки Николаса отталкивают мои и расстегивают молнию. Его теплое дыхание овевает мою шею.
— Что ты сделала с деньгами, которые я перевел на твой счет?
Я издаю смешок.
— Я пожертвовала их.
Он хватает меня за плечи, и мой живот ударяется о золотой и стеклянный островок выдвижных ящиков, где выставлены все его часы, галстуки, ремни и запонки. Я с силой склоняюсь над золотой рамой, мои ладони ударяют по стеклу.
— Что ты сделала? — рычит он мне на ухо.
— Я пожертвовала деньги.
Когда его рука касается моей задницы, я издаю смешок вместо визга. Сегодня что-то во мне сломалось, и это изменило меня безвозвратно.
Я больше не боюсь Николаса. Женившись на мне, он показал мне, что я имею для него значение. Поступок говорит миллион слов, хотя его поведение по-прежнему холодно и безжалостно.
Глава мафии не стал бы делать того, чего он не хочет.
Он не мог позволить мне выйти замуж за Кристоса, и это может быть только потому, что он хочет меня.
Ухмылка появляется на моем лице, когда он снова шлепает меня.
— Боже, — стону я. — Хватит прелюдий.
Мое платье задирается на теле, атлас рвется. Мои трусики впиваются в кожу, затем их срывают.
Как и неделю назад, Николас входит в меня без всякой нежности и с большой долей агрессии. Последующие толчки дикие и безудержные, они заполняют меня полностью, а потом еще и еще.
Я хнычу, прижимаясь к стеклу, мои пальцы оставляют пятна, когда я хватаюсь за него. Его дыхание прерывистое, его тело движется, как неистовая сила, настроенная уничтожить меня.