Захват цели
Шрифт:
Найти их не смогут, даже если охотятся именно за их лодкой. Да и не знают амеры, что у русских есть такое чудо, думая, что тут работает целая стая дизелей, а не один высокоскоростной атомоход. Но тогда что-же не так с этим кораблем, что они желают торпедировать? Что они там везут?
Что-то взрывающееся? Так это очевидно! Потому они и отошли подальше, на всякий случай! Тут их уже точно не достанет ни что, да и в случае шухера, всегда можно уйти на глубину, еще глубже чем сейчас, на недоступную никому. Ведь максимальная глубина погружения данной лодки — девятьсот метров! Хотя на испытаниях, её закидывали
Полностью титановый двойной корпус, толстый слой резины сверху. И много что еще… и капитану не хочется думать о том, сколько трудов, сил и средств, стоило народу страны это посудино. Он прекрасно понимает, что его «атомоход-охотник», особо дорогая игрушка, с большим количеством торпедных аппаратов уникальной конструкции, и всего то четырьмя ракетами на борту. Ракеты тоже необычные, тоже дорогие, но единственный их плюс пред любыми иными, это возможность запуска с очень большой глубины.
Его «Гагарин» игрушка, но его капитану, его экипажу, всем, от матроса до старпома, корабль давно стал родным домом! И они второй год подряд доказывают, насколько сильно может быть эффективен данный проект, и данная лодка.
— Аппараты со второго по шестой готовсь! — откинул капитан всякие сомнения, нахмурив брови.
И подлодка, на которой до этого даже дышать старались через раз, стала готовится к бою.
Нет, никто не забегал, и суетится не начал, и ходят тут и то на цепочках! С «балетными чешками» на ногах, чтобы создавать как можно меньше шума даже внутри лодки. Максимальная скрытность! Даже несмотря на то, что в этом море, сейчас есть только они, и этот сухогруз, в десяти милях впереди.
— Аппараты готовы! — доложил старпом о готовности боевого отделения.
Переборки открыты, торпеды уже взведены на боевой. Остался лишь приказ, один приказ, и… и люди, занявшие порт, что так дорог сердцу капитана, и как память, и как символ, не получат свои танки и снаряды! Не пойдут войной на Россию, потому что нечем им будет воевать. Не смогут повторить то, что они сделали с когда-то главной гаванью тихоокеанского флота на камчатке. Пара торпед, и этот сухогруз, никогда уже не дойдет до оккупированной гавани.
Но что-то все равно не даёт покоя сердцу капитана! Что-то… заставляет его думать, в различных плоскостях. Об увеличении числа «рыбешек»? Заходе с другого бока, дальнейшего наблюдения в кильватере… Но нет! Позиция идеальна! А четырех торпед хватит, чтобы отправить на встречу с морским царем любое судно! Хватит и двух, если половина промажет.
— Капитан? — произнес старпом, видя, что начальник о чем-то глубоко задумался и медлит.
— Аппарат пли! — встряхнул головой командир судно, окончательно гоня прочь всякие сомненья.
И торпеды, рванули к своей цели. Они электрические, и пуск их такой же. Они невидимки, как и сама лодка, и имеют в себе датчик металла и систему распознавания шума винтов — они не промахиваются! Никогда! Уж точно не тогда, когда цель — неповоротливый балкер.
***
— Еееееху! — проорал я, и щелкнул в воздухе кнутом, закладывая вираж на своем «коне».
Крутанулся, и заложив вираж уже в другом месте и в противоположную сторону. Повторил взмах кнутом. А-ля, у-лю, гони гусей! — это по мне! Правда, по-моему, эти гуси мою «лошадку» боятся
И шумит, и воздух гонит, и вообще… на ней сидит злая, но довольная девка, что буквально визжит от восторга и происходящего. Это — куда страшнее какого-то там кнута! Так что мне достаточно просто пролететь, чтобы выровнять линию фронта. Гусиного фронта! Вставшего на защиту родины, и войну с напастью — саранчи! Что угрожает наши посевы.
Десять миллионов гусей, против неподдающейся исчислению армии насекомых. Сколько их — никто не знает, и вряд ли когда-нибудь будет считать. От горизонта до горизонта, океан тварей, и узка полоска белых существ, отделяющее болотное море, от зеленых полей. Мы пока держимся!
Гуси, правда, наедаются, теряют интерес, решают пожевать и зелени немного, а не это, «мясо». Но для этого тут и существую я! Изображая из себя загран отряд, летая за спинами наших бойцов, и не давая им пустится в бегство, и по травку. Пока вполне успешно! И мне все это нравится!
Правда, я тут уже вторые сутки ношусь, и судя по температуре датчиков аэроцикла, еще немного, и обмотка ядра машины перегреется.
— Это двухсотый! Вызываю четыреста семнадцатого! Смени меня, у меня перегрев!
На том конце канала связи кажется кто-то подавился.
— Принято! — отозвался боец, которому я, скрипя сердцем, отдал второй уведенный с полигона агрегат.
Все же четыреста семнадцатый, будучи пилотом, лучше всех подходил на эту роль, и отлично освоился с машиной. Даже я бы сказал — прирос к ней! Что легко уделает меня в состязании, хоть на скорость, хоть на маневренность. Но не на выносливость — два дня в полете ему никак не продержатся! Выдохнется, уже часов через пять. Так что мне надо воспользоваться этим временем с умом, и не только остудить машину, но и передохнуть самому.
А вот и он! — увидел я быстро приближающеюся точку вдали, и передав смену, сел прямо тут, в километре от фронта, дабы шум «сверчков» меня не отвлекал. Сел, под тревожное мигание экрана аэроцикла, высвечивающего предупреждение о критически высокой температуре ядра. А вот двигатели, как ни странно, вполне себе еще держатся в рабочей зоне, не уходя в перегрев.
Сел, выключил агрегат, и присев на травку прямо рядом с ним, погрузился в подобие сна на два часа. Проснувшись, понял, что четыреста семнадцатый в моей помощи пока не нуждается, весело гоняя гусей и отбиваясь от жуков, так и норовящих попасть в рот.
Узнал, что температура ядра еще и близко не пришла в норму, так как отключив байк, я отключил и охлаждение! Чуть не спалив всю систему! Спасло рефрене охладителя, сырость земли, и легкий бриз над бескрайним полем. И что мне лучше посидеть на аэроцикле верхом, но никуда не лететь, и не включать двигатели.
И тут я задумался, а как собственно, устроены эти двигатели?! Эти… штуки, что двигают вентиляторы с такой безумной силой и на такой немыслимой скорости.
Тут, четыре двигателя по тридцать киловатт каждый. Сто двадцать в сумме, и это чистая мощь, а не та, что любят писать на мясорубках и пылесосах алчные производители. Огромная дурь! Непонятно где помещающаяся. Ведь оси винтов пропеллера… такие тоненьки! Такие маленькие! Где двигатель!? Где он там помещается!?!? КАК!?