Захват Хассании

Юрьев Валентин Леонидович

– Помолчи, Мроган, здесь мы гости... И похоже, не на один день, так что спрячь своё красноречие...

– Слушаюсь и повинуюсь, отец... Старший, мы хотим здесь оставить ребят, опробовать стеклянную трубу, пошли смотреть?

И мы пошли. Затащили медное чудище повыше, закрепили ноги штатива на большом камне и результат оказался потрясающим. В свете Сияющего создавалось впечатление, что видно до края горизонта, весенние цвета ярко били в глаза весёлыми пятнами, иногда мелкая птица, попадавшая в поле зрения, увеличенная в десятки раз заставляла смотрящего в испуге отшатнуться, теряя пространственную ориентацию, но постепенно все научились плавно и нежно наводить фокусировку, находить ориентиры для проверки

самого себя на правильность восприятия, во всяком случае, я убедился, что обе дороги видны отчётливо, так что движущееся тело большого размера не скроется от глаза, если только не помешает туман или дождь. Но это факторы, которые всегда мешают, в том числе и обычной разведке.

Отец крепился, чтобы не выразить свой восторг, хмурился одними бровями, хотя волшебное стекло явно поразило его, старого вояку. Думаю, он уже просчитывал мозгами, где бы поставить такой агрегат на своей родине, лицо его, обращённое в стекло, становилось детским и простым, как в моём далёком детстве, когда он рассказывал невыдуманные истории, предпочитая их бестолковым сказкам. Ни разу не пропустил он очереди к трубе, не замечая, что стоит вдвое дольше остальных.

Гарпег тоже заглянул из вежливости, после чего отошел и мы смогли оговорить все мелочи поселения здесь моих молодцев. Уж он-то знал, что успеет насладиться необычным зрелищем... Зато северный воин не сдержал восторга, взяв в руки усиленный тхарат, в середину которого была заделана железная вставка, позволяющая крепко держать оружие его сильной лапой, с ложбинкой для стрелы, фиксирующей её в момент вылета. Вождь оценил мощность нового лука, длину стрел, а я только сейчас, приглядевшись, понял стоны кузнеца, говорившего много раз, что такую сложную по форме деталь надо отливать, а не ковать и не выпиливать, особенно, когда их сотни штук.

Детишкам привезли игрушки и какую-то одежду, эти корзины перекочевали в палатку Старшего. Мы выбрали место для размещения моих разведчиков, их палатки, кухни и даже сортира, без которого, как известно, не обходится ни одно поселение. Но и это было не всё, на более-менее свободном участке около озера организовали стрельбище, для этого развесили вертикально несколько больших шкур, которые взяли с собой специально.

Проткнуть их в висящем положении трудно даже острым концом стрелы, а наши все были притуплены. А цели были обычными маленькими корзинками в хассанской одежде, стоящие на ножках из тех же прутьев. Стрела, вонзаясь в середину, точно указывала место попадания и сама не вылетала на землю, но, зато, легко вынималась. Все эти мелочи мы давно отработали дома и знали, что чем меньше пустого времени уйдёт на подбор стрел, тем эффективней пройдёт учёба...

Договорились о беглых рабах, которых я обязался при их желании забирать с собой. Вопрос связи оставался пока для меня самым проблемным, что толку от сведений, которые нельзя передать? Значит так или иначе, а на сегодняшний день мне предписано как на службу ходить по всем постам, что являлось для моей лени особым стимулом. Чем больше побочных обязанностей ложилось на тело, тем скорее мозг задумывался о том как разрешить проблему... А если ночной бред правильно подсказал идею, то нужно было скорее идти в мастерскую...

Отца пришлось от трубы отрывать. Видимо, надо будет заказывать дома для него ещё одну, а сейчас этот хитрец воспользовался паузой для последних наставлений моим курортникам - "жить мирно, желательно в сторонке, следить по очереди с обязательной записью отчёта, даже если в объективе будет только суслик вдалеке, оказывать поселенцам помощь, вплоть до военной, если кто-то полезет, десять тхаратов, да с высоты - это не комар чихнул, но только после команды гарпега, самим в свары не встревать. С горы вниз ни единой ногой и даже и не думать о такой возможности. Посуду мыть, сортир прикапывать... А

сейчас помочь перетащить чёрный камень к нам в лагерь, здесь жечь только его, но помнить, что он дороже медных монет по весу, экономить. Кусты не рубить."

Во время этой проникновенной беседы по сигналу "домой" прибежала Фарис и с не меньшим любопытством заглянула в окуляр, но ничего особенного не поняв в мелькании цветных клякс, отошла и выслушала мою речь с величайшим вниманием, как неоспоримую мудрость. И тут вспомнилось, как давал советы своим клановцам мой отец перед раскопками Чёрного Замка, а я слушал и гордился им, ощущая за простыми словами опыт и знание целого народа. А сейчас я почему-то чаще стал относиться к его словам с лёгкой иронией и пренебрежением... С чего бы это?

И мы пошли домой. Уже буднично открылась Дверь, мы все вышли перед моим домом с корзинами, потом ребята вернулись, я тоже, чтобы убедиться, что все прошли, помахал им рукой, опять перешел и закрыл "сразу", как наставлял Учитель...

– Отец, ну, как тебе? Понравилось?

– Редкий случай, когда ты сумел меня по-настоящему удивить! Даже не знаю, чем больше... Дочь, Мроган говорит, это ты нашла такую гору?

– Да ты что, пап?! Я только в озеро шлёпнулась, от страха без сознания была... Да, ты же видел картинку-то?

– Надо будет ещё раз посмотреть...

– Пап, ну скажи, правда, там красиво?! А пешеры какие! Внутри страшилище во льду сидит, я чуть не умерла от страха... Только потом поняла, что просто туша замороженная, в горе... Да ты же ещё ничего не видел!.. Пойдёшь с нами ещё?

– Ну, если ты возьмёшь, может и пойду... А домой со мной не хочешь?

– Так вот же, дом-то! Ты чего, пап, мы же уже в городе!..

– Да нет, егоза... В Клан пойдёшь со мной?.. Вот, здрасьте, уже и забыла, что ли?.. Подружек своих посмотришь, платьями похвастаешь...

– А что, можно?.. Да?

– Отец, ты что это вдруг?

– Не знаю... Сам не знаю... Но ты говорил, что уже проверил, так ведь?

– Так... Да хоть сейчас... Просто не понимаю, что случилось?

– Мне нужно подумать... Прикоснуться к Родовому камню... На горы посмотреть... Там снег сейчас, помнишь ещё?

– Помню, конечно... Подснежники вылезли на склонах... Отец, это ты забыл... Я там был три дня назад... или два, не в этом дело... Пошли обедать...

За едой в разговор вовлекли мать и неожиданно вся семейка вдруг бросилась собирать "чемоданы". Блажь отца нашла какой-то яркий созвучный отклик в их сердцах, решили оставить только малышку, которой Родовой столб до фонаря, а вот смена климата могла кончиться простудой... Печальным взглядом сопровождала все эти разговоры Канчен-Та, любимая жена, случайным образом выпавшая из колчана общего гомонящего счастья и оживления, но я, хоть убей, не помнил ни одного определённого места в её клане, такого, чтобы не промахнуться, а она нарисовать не могла, мы уже это дело раньше обсуждали...

Странно... Когда убегали со свадьбы, всего-то два года назад, ночной полёт вдвоём казался стремительным по сравнению с бегунами, вынужденными остаться ночевать около селения Птицы. Конечно, мы были возбуждены после казни хассанских супервоинов и рвались вперёд, навстречу первому архаику... Но скорость-то была черепашьей! Разве сейчас я стал бы так летать? Неужели старею?

Принц, вернувшийся с полётов, прибежал в конце обеда довольный собой, у него начали получаться самостоятельно выполненные взлёты и посадки. Заглатывая еду, как простой крестьянин, он взахлёб, хорошо, хоть, не чавкая, тараторил о тонкостях раннего торможения, в котором, оказывается, вся хитрость, тут Канче совсем скисла, пришлось взять её руку и держать, слегка пожимая, пока тонкие роднички слёз не пропали в уголках глаз и не сменились блеском стали, видимо, она приняла для себя какое-то серьёзное решение.