Закаспий
Шрифт:
– Господин генерал говорит, - пояснил он Фунтикову, - что при аресте бакинских большевиков слишком много было свидетелей. На пристань Уфра, куда отогнали пароход с комиссарами, прибыли из города войска и один английский бронепоезд. Начальник английского гарнизона в Красноводске, полковник Баттин, принимавший участие в захвате большевиков, предостерегает нас, что тайну об их аресте сохранить невозможно. Надо подумать, как удобнее уничтожить их. Присутствие этих людей в Закаспии, даже если они будут в тюрьме, может привести к новому восстанию. Большевики безопасны для нас
– Передайте генералу, что я абсолютно согласен с ним, - Фунтиков угодливо заулыбался.
Маллесон заговорил вновь, и Тиг Джонс продолжил перевод:
– Мы объявим населению, что бакинские комиссары отправлены в Индию, но в дороге всех их уничтожим, где-нибудь в пустыне. Вы не возражаете?
– Я совершенно согласен, господин генерал!
– Очень хорошо. Теперь надо настроить вашу буржуазию так, чтобы она тоже требовала смерти большевиков. Потом, когда весь свет узнает о расстреле их, мы с вами умоем руки. Мы скажем - так захотело закаспийское общество. Объявите о захвате комиссаров в вашей газете.
– Слушаюсь, господин генерал!
– Выпить хотите? У меня прекрасный английский джин.
– Не откажусь, ваше превосходительство.
– Плис, - генерал достал бутылку из сейфа и наполнил рюмки.
– За удачу, господин Фунтиков...
– Маллесон проводил главу эсеро-белогвардейского правительства до крыльца.
– Подберите для поездки в Красноводск самых преданных вам людей. Вооружите как следует.
Вскоре Фунтиков приказал Дорреру связаться с редактором газеты «Голос Средней Азии» и поместить в ней статейку о захвате комиссаров. Алексей Доррер тотчас отправился к ее сотруднику Чайкину.
– Итак, - распорядился в тот же день Фунтиков,- сегодня ночью выезжаем в Красноводск. Господин Курылев, подготовьте поезд из двух вагонов. Один вагон классный - для нас и наших друзей англичан, другой - арестантский. Всем вооружиться - взять винтовки и пистолеты. Макака, тебе поручаю подобрать надежного машиниста.
– Щеголютина возьмем, - предложил Макака.
– Он в таких делах давно поднаторел.
– Не болтай лишнего!
– Фунтиков злобно оскалился и перевел взгляд на начальника контрразведки: - Вам, господин Дружкин, приказываю взять в отряд боевиков проверенных людей. В Германе, Макарове, Седых, Гаудице, Егорове можете не сомневаться. С остальными - строже...
Ночью, когда перед отходом спецпоезда эсеры в ожидании английских офицеров и солдат сидели в буфете за бутылкой джина, пришел с готовой статьей Доррер. Сел за стол, зачитал:
«Судьба нам снова улыбнулась, к нам в руки попали бывшие вершители судеб Баку. Среди них находятся один из самых знаменитых героев - Шаумян, которого давно окрестили кавказским Лениным, и Петров - кандидат в Вацетисы... Они в наших руках, в руках тех, на кого они собирались, по просьбе собрата Колесова, послать карательный отряд с тыла... Что же с ними теперь сделать? Мы живем в эпоху варварства, так будем пользоваться ее законами...»
Фунтиков слушал Доррера, держа стакан перед носом и глядя в него мутными глазами. Последняя фраза зажгла в нем лютую ненависть.
–
– Мы не остановимся даже перед причинением ужасных мук от голодной смерти и четвертования включительно... Добавьте еще что-нибудь, чтобы вызвать ненависть к ним всего населения... Пусть люди думают, что они собирались расстреливать нас...
– Может быть, приписать, будто бы при них нашли, ну, например, пятнадцать миллионов рублей, несколько пулеметов и прочее вооружение?
– Вы гений, господин Доррер.
– Фунтиков хлопнул его по плечу и заставил выпить.
Минут за десять до отъезда прибыл английский отряд с несколькими офицерами. Тиг Джонс тотчас распорядился, чтобы солдаты садились в вагон. Эсеры, увидев в окно британцев, вышли из буфета.
– Давно ждем-с вас, господин капитан.
– Фунтиков угодливо заулыбался, протянул руку, но Тиг Джонс пренебрежительно отвернулся.
– Вы пьяны, господин Фунтиков, это нехорошо.
– Самую малость, ваше благородие - для храбрости. Все-таки идем на крупное дело.
– Вы должны истреблять большевиков трезво и беспощадно. Нельзя пить, не совершив дела. Садитесь, и немедленно поедем.
Вскоре паровоз с двумя вагонами медленно отошел от перрона и растворился в темноте сентябрьской ночи.
В полдень поезд остановился поодаль от Красноводского вокзала, на запасном пути. Никто, даже рабочие железнодорожники, работавшие на путях, не придали никакого значения появлению паровоза с двумя вагонами. Не привлекая к себе внимания, эсеры и английские офицеры, оставив боевиков и солдат в вагоне, по двое прошли в кабинет начальника вокзала, где их ждали городские заправилы - Кун, Яковлев и Аллания.
– Очень рад был с вами познакомиться, - сказал Тиг Джонс, усаживаясь в кресло к столу.
– Будьте любезны, господин Кун, расскажите, как вам удалось захватить бакинских большевиков?
– Извольте, ваше благородие... Скажу сразу, что нам во многом помогли ваши соотечественники, бежавшие на пароходе «Туркмен» из Баку от ворвавшихся в город турецких солдат Нури-паши.
– Костлявый и высокий Кун поправил пенсне.
– Может быть, изволите выпить чаю?
– Не имею желания.
– Тиг Джонс оглядел Куна, соображая, кто он и что. Сделав для себя какой-то вывод, заметил: - Вы деловой человек, вероятно, обрусевший немец, и вы не должны тратить время на чаепитие. Посвятите нас в обстановку и велите отыскать коменданта английского гарнизона, господина Баттина.
Кун покрутил ручку телефона, попросил, чтобы его соединили с комендатурой, передал трубку Тиг Джонсу. Английский капитан говорил на своем языке, и, судя по всему, был удовлетворен разговором. Сев на прежнее место, Тиг Джонс улыбнулся:
– Я очень рад хорошо исполненной операции.
– О, да!
– оживился Кун.
– Нам удалось обнаружить у одного из комиссаров список, по которому мы выявили весь состав Бакинского Совнаркома. Мы арестовали тридцать семь человек, двадцать шесть из них очень опасны для нас. Пока они сидят все вместе в арестном доме. Надо побыстрее судить их...