Закат империи США
Шрифт:
Но, конечно, США сегодня принадлежит заслуга поворачивания вспять всего того, что было сделано иракским народом для приобретения независимости. Именно Госсекретарь США Джеймс Бейкер, по имеющимся сведениям, пригрозил министру иностранных дел Ирака Тарику Азизу на встрече в Женеве в 1991 году, сказав, что США уничтожат Ирак и «вернут его в каменный век». Война США, которая длилась с 1990 по 2011 год, включала изнурительную блокаду и закончилась жестоким вторжением. Это было столь же безнравственно, сколь и жестоко. Война не только принесла огромное количество человеческих жертв, она явилась следствием страшной политической стратегии, нацеленной на использование действующих в стране фанатиков и прочих проблем, таким
Для американцев это была просто стратегия, целью которой было уменьшить давление на их собственных солдат и солдат союзников, так как они столкнулись с упорным сопротивлением с того самого момента, как ступили на иракскую землю. Но для иракцев это обернулось жутким кошмаром, который нельзя выразить ни словами, ни цифрами. Цифр, конечно, просто не хватает. По оценкам ООН, процитированным ВВС, с мая по июнь 2006 года «в среднем в Ираке убивали более 100 мирных жителей ежедневно». Согласно осторожным оценкам ООН, общее число убитых среди гражданского населения в 2006 году составило 34 000. Именно в этом году стратегия США «разделяй и властвуй» оказалась особенно успешной.
Когда последняя боевая бригада США, по сообщениям, покинула Ирак в декабре 2011 года, Ирак просто вступил в новую фазу конфликта, неотъемлемой частью которого остаются США и Великобритания. Историки хорошо знают, что конфликты не заканчиваются с президентским указом или вводом войск.
Одной из реалий жизни после вторжения и войны является то, что Ирак был разделён на зоны влияния, основываясь на исключительно сектантской и этнической принадлежности. Согласно принятой в западных СМИ классификации победителей и побеждённых, сунниты, обвиняемые в том, что к ним был благосклонен бывший президент Ирака Саддам Хусейн, оказались самыми большими неудачниками среди проигравших. Новая политическая элита Ирака состояла из шиитов и курдов (у каждой партии имеется своя собственная частная армия, одни собираются в Багдаде, а другие — в автономной районе Курдистана), и различные военизированные группировки считали шиитское население ответственным за неудачи суннитов.
Война между шиитами и суннитами в Ираке, унёсшая десятки тысяч жизней, возобновляется. Иракские сунниты, включая крупнейшие племена и политические партии, требуют равноправия и возвращения им гражданских прав при относительно новой ассиметричной политической системе Ирака под руководством премьер-министра Нури аль-Малики. Массовые протесты и непрекращающиеся забастовки были организованы с единым и чётким политическим посланием. Однако многочисленные партии используют поляризацию общества всеми мыслимыми способами: они сводят старые счёты, толкая страну назад на грань гражданской войны, усиливают продолжающиеся беспорядки в различных арабских странах, что особенно заметно на примере Сирии, а в некоторых случаях корректируют сектантские границы таким образом, чтобы создать широкие возможности для бизнеса.
Да, деление на секты и бизнес в сегодняшнем Ираке идут рука об руку. По сообщениям агентства Reuters, компания Exxon Mobil наняла Джефри Джеймса, бывшего посла США в Ираке (в 2010–2012 годах), в качестве «консультанта». Безусловно, этот факт является примером того, как послевоенная дипломатия и бизнес стали естественными союзниками. Но у данной истории есть продолжение. Используя преимущества автономии района Курдистана, гигантская международная нефтегазовая корпорация заключила выгодные сделки независимо от центрального правительства в Багдаде. Последнее начало наращивать численность войск близ границы спорного богатого нефтью региона. Курдское правительство сделало то же самое. Будучи не в состоянии предугадать, кто одержит верх в назревающем конфликте и, таким образом, будет контролировать запасы нефти,
Сегодня будущее Ирака определяется различными силами, в числе которых нет практически ни одной, состоящей из иракцев, стремящихся объединиться. Оказавшись между жёстким сектантством, экстремизмом, жаждой власти, накапливающей богатство элитой, региональными властями, западными интересами и жестоким военным наследием, народ Ирака испытывает безмерные страдания, которые не могут оценить ни откровенно политический анализ, ни статистика. Гордая нация, обладающая впечатляющим человеческим потенциалом и необычайными экономическими перспективами, оказалась разорвана в клочья.
Иракский писатель Аль-Алак, живущий в Великобритании, в связи с десятой годовщиной оккупации Ирака призывал отдать должное детям, «молчаливым жертвам» этой страны. Согласно данным Министерства труда и социальных отношений Ирака, отмечал он, 4,5 миллиона детей сегодня являются сиротами, и «шокирующие 70 %» из них потеряли своих родителей после оккупации 2003 года. «Около 600 000 детей сегодня живут на улице, не имея ни крова, ни еды, для того чтобы выжить», — написал Аль-Алак. А те из сирот, что попали в немногочисленные государственные приюты, сегодня не имеют возможности удовлетворять свои самые насущные потребности.
Расстояние между площадями Тахрир в Каире и Таксим в Стамбуле невероятно велико. Никакой дорожной карты не хватит, чтобы, используя известный опыт первой, объяснить обстоятельства, приведшие ко второй. Многие пытались говорить о схожести между этими событиями. Вслед за народным восстанием, охватившем Египет в начале 2011 года, воспринимаемым под общим названием «Арабская весна», некоторые аналитики стали предрекать наступление таких «вёсен» по всему региону и за его пределами. Когда протестующие вышли на улицы нескольких турецких городов, сравнения возобновились с новой силой.
Как только было признано, что «Арабская весна» открывает определённого рода возможности, США, Великобритания и Франция быстро обратили её в свою пользу. Правительства этих стран либо прилагали усилия, для того чтобы политически перекроить регион Ближнего Востока, либо делали всё возможное, чтобы революционные страсти привели к угодным для них результатам.
Когда арабские диктаторы издевались над мирными, в большинстве своём, протестующими, войны, в полном смысле этого слова, не были актуальны. Но так продолжалось до тех пор, пока не начали вмешиваться страны Североатлантического Союза (НАТО). В результате в Ливии восстание, в котором применение оружия было весьма ограниченным, привело к полноценной войне: тысячи людей погибли, были ранены и пропали без вести. Война в Ливии изменила демографическую ситуацию в некоторых частях страны. Целые районы были подвергнуты этническим чисткам. Бенгази, судьбой которого был особенно озабочен британский премьер-министр Дэвид Камерон, теперь находится в руках многочисленных групп боевиков, конкурирующих между собой за влияние. Но когда временный командующий ливийской армии Салем Кониди 15 июня выступил по национальному телевидению с предупреждением о возможных массовых убийствах, его слова вряд ли засекли радары НАТО.
Избирательное «гуманитарное вмешательство» является фирменным политическим стилем запада, и протесты в Турции показали, что стремление западных стран использовать беды любой страны для своей выгоды неистребимо. Однако турецкому правительству следует, прежде всего, винить себя за предоставление западным странам такой возможности. Столкнувшись на Ближнем Востоке с политической игрой, ставки в которой очень высоки, премьер-министр Турции Реждеп Тайип Эрдоган перенял политический стиль блока НАТО, членом которого Турция является.