Закат на Босфоре
Шрифт:
– Вреш-шь! – неожиданно вклинился в бесконечный монолог Соломона черноволосый поручик в потрепанном френче. – Врешь, сволочь! Водка у тебя отвратительная, портянками пахнет! Это и Хренов говорил! Жаль, что мы тогда с ним твой вонючий кабак не разнесли!..
– Разрешите представиться, – повернулся к нему Горецкий. – Аркадий Петрович Горецкий. Вы позволите присесть?
В это относительно раннее время поручик Шилишвили был не очень пьян, поэтому он сразу разглядел в Горецком начальство, хоть на английском френче и отсутствовали погоны. Поручик вскочил, переставил стул и пригласил садиться,
– Откуда же он достал денег?
– С утра он, кажется, собирался на прием к Врангелю… Хотел просить разрешения уехать на поиски брата… ну и денег чтобы дали хоть на первое время.
– Судя по тому, что у него были деньги, просьбу его удовлетворили? – уточнил Горецкий.
– Я не помню, – потупился поручик. – Мы много пили… В общем, он ушел, и больше я его не видел. Но он что-то кричал про то, что в армии все решают связи и что он сегодня встретил кого-то…
– В приемной Врангеля?
– Кажется… – неуверенно промямлил поручик.
– Благодарю вас, господин Шилишвили, – Горецкий поскорей откланялся и вышел, уж очень отвратительной была вся атмосфера дешевого кабака.
На улице при жалком мертвенном свете фонаря полковник постарался определить, который час. Час был восьмой, давно стемнело. Керим нетерпеливо топтался рядом – он хотел есть.
– Ладно, Керим, на сегодня мы с этим делом закончим, а завтра с утра будь готов. Вот, возьми-ка, – Горецкий протянул ему шуршащую купюру. Керим на ощупь определил ее достоинство и приятно удивился. Они дошли до первой приличной улицы, где полковник крикнул извозчика. Керим побежал домой, поминутно проверяя наличие в кармане денег, а Горецкий вздохнул и отправился домой, где ожидали его Борис, связанный доктор, а также сильно раздраженный мистер Ньюкомб. Собственно, мистера Ньюкомба никто не удерживал, наган Борис убрал и даже намекнул англичанину, чтобы тот катился куда-нибудь подальше. Но тот, непонятно почему, никуда не ушел и к тому времени, как появился Горецкий, совершенно рассвирепел. Увидев полковника, мистер Ньюкомб облегченно перевел дух, потому что появилось наконец знакомое лицо в этом бедламе. Он зашептал половнику на ухо какие-то слова, на что тот поднял брови и кивком пригласил англичанина к себе в кабинет.
Мистер Ньюкомб метался по кабинету Горецкого, как тигр по клетке, и кричал с совершенно не английским темпераментом:
– Свяжитесь с Лондоном! Я требую, немедленно свяжитесь с Лондоном и скажите только одно слово, точнее, одну букву: «К»!
– Вот как? – с интересом посмотрел Аркадий Петрович на англичанина. – Вы работаете в ведомстве генерал-майора Вернона Келла, в МИ-5?
– Тише! – Ньюкомб побагровел, подбежал к Горецкому и прижал палец к губам. – Не произносите этого вслух! Даже для самых ответственных чинов в министерстве внутренних дел и в Скотланд-Ярде он просто «К»!
– Значит, я информирован лучше, чем чины министерства и Ярда, – усмехнулся Горецкий. – Итак, не считаете ли вы, что нам следует обменяться информацией? Раз уж мы оба кое-что знаем
– Не знаю, не знаю… – Ньюкомб опять принялся мерить кабинет шагами, – не знаю, вправе ли я обсуждать с вами столь секретные вопросы. Ведь вы не сотрудник МИ-5, более того – вы не подданный Ее Величества…
– Не забывайте, что если бы не своевременное вмешательство моих людей, доктор ван Гулль, точнее, герр Генрих Кляйнст, вполне мог оборвать сегодня вашу блестящую карьеру.
– Эти ваши люди… – англичанин возмущенно напыжился, – они совершенно не джентльмены! Они позволяли себе недружественные выпады, привели меня сюда к вам насильственно… кроме того, они явно умышленно способствовали побегу помощницы ван Гулля! Я уверен, что это не было случайностью!
– Вот как? – Горецкий снова усмехнулся и негромко проговорил по-русски, ни к кому не обращаясь: – Ах, Борис, Борис! Он неисправим! Не может устоять перед красивой женщиной. Но от Саенко я этого не ожидал.
– Так что же вы намерены делать? – надменно спросил мистер Ньюкомб.
– Вы прекрасно знаете, что с Лондоном я связаться не могу, – холодно ответил Горецкий. – Я работаю на мистера Солсбери, а его сейчас нет в городе. Так что я передаю голландского доктора, то есть немецкого агента Генриха фон Кляйнста, людям мистера Солсбери, которые хоть и бездарно провели операцию с его поимкой, но все же они мне хорошо знакомы, а вы, простите, являетесь для меня темной лошадкой.
Мистер Ньюкомб сделал возмущенный жест, намереваясь что-то сказать, но Горецкий сделал вид, что не заметил этого жеста.
– Может, вы сумеете объяснить, как случилось, что мистер Солсбери не имел ни малейшего представления о вашей миссии в Константинополе?
Мистер Ньюкомб опустил глаза, потом сел за стол и закурил папиросу.
– Вообще-то я выполняю приказ. А как они там наверху решили, мне ведь не докладывали, – вздохнул он. – Знаю только, что «К» был очень обеспокоен в последнее время утечкой важной информации. Один наш дипломат был завербован, а когда его разоблачили, он застрелился. «К» захотел узнать, откуда, так сказать, ветер дует. И послал меня. Я познакомился с Гюзель, дал себя завербовать…
– Понятно, – протянул полковник Горецкий, – правая рука не знает, что делает левая. У нас в России тоже так бывает…
На улице послышалось фырканье автомобильного мотора.
– Это за доктором.
Вошли двое в английской военной форме, неприязненно покосились на мистера Ньюкомба, но ничего не сказали. Один из них отвел Горецкого в сторону и произнес несколько фраз. В полном ошеломлении Аркадий Петрович подхватил сползающее пенсне.
– Вот это да! – по-русски воскликнул он.
Англичане подхватили связанного доктора, как куль с мукой, и без долгих церемоний поволокли в автомобиль. Мистер Ньюкомб встрепенулся и бросился следом. После нудных разбирательств те согласились взять его с собой.
– Наконец-то они все убрались! – потянулся Борис. – Саенко, ужинать мы будем сегодня? Уж очень беспокойная работа – шпионов ловить. Аркадий Петрович, выпьем за успешное окончание дела?
– Какое там, – рассеянно отмахнулся Горецкий. – Тут такие дела творятся! Сегодня турки ввели войска в Батумскую область.