Закат Птолемеев
Шрифт:
Вскоре Октавиан сам посетил царицу. Об этой встрече рассказывают два автора: Плутарх и Дион Кассий [107] . Их версии, несмотря на кажущееся различие, не противоречат одна другой. Используя оба повествования, мы можем следующим образом воспроизвести ход этого свидания.
Когда Октавиан вошёл в покои, царица, непричёсанная, в лёгкой тунике, отдыхала на низком ложе. Она тут же вскочила и припала к его ногам. Октавиан просил её лечь и сам сел подле. Последний раз он видел Клеопатру шестнадцать лет назад в Риме. Тогда царица даже не обратила внимания
107
Там же, стр.274; Дион Кассий, Римская история. Конец Антония и Клеопатры (LI, 5—15), — в кн.: «Памятники поздней античной научно-художественной литературы II–V века», М., 1964, стр.126–133.
Клеопатра начала с попыток оправдаться. Она старалась обвинить во всём Антония, говорила об его упрямстве и злой воле. Но когда Октавиан напомнил некоторые факты, она тотчас же переменила тему разговора.
В помещении, где они беседовали, находились портреты и скульптурные изображения Цезаря. Здесь же Клеопатра хранила его письма. Она стала читать отрывки из них, то и дело, словно мимоходом, но многозначительно добавляя, что это письма его, Октавиана, отца. Отрывки, которые она читала, были полны самых пылких заверений в любви. Время от времени с уст Клеопатры срывались как бы безотчётные вздохи:
— К чему мне теперь твои письма!.. О, почему мне не дано было умереть раньше тебя!.. Но если он рядом, то и ты со мной!
Октавиан слушал её невозмутимо. Наконец он проговорил, не поднимая глаз:
— Не падай духом. Я не причиню тебе зла.
Затем Клеопатра вручила Октавиану список своих драгоценностей. Но в этот момент присутствовавший при беседе управляющий царицы упрекнул её, что список неполон. Тогда царица вскочила с ложа, схватила управляющего за волосы и начала бить его по лицу. Октавиан, рассмеявшись, остановил этот приступ ярости.
— Разве это не ужасно? — воскликнула с жаром Клеопатра, обращаясь к Октавиану. — Ты изволил прийти ко мне для беседы, а мои слуги имеют дерзость обвинять меня в том, что я утаила немного женских безделушек. Я сделала это, но не для себя. Я хочу подарить эти украшения Ливии [108] и Октавии, чтобы они заступились за меня перед тобой!
Октавиан ответил, что в этих вопросах предоставляет ей полную свободу, и добавил, что она может рассчитывать на большую снисходительность, чем предполагает. На этом беседа закончилась.
108
Ливия — жена Октавиана.
Вскоре некий римлянин, тайный поклонник Клеопатры, уведомил её, что близок отъезд из Египта — через три дня её с детьми отправят в Рим. Царская семья должна будет украсить триумф победителя. Тогда Клеопатра приняла окончательное решение.
Рано утром, с разрешения Октавиана, царица отправилась на могилу Антония. Она возложила цветы, долго плакала и жаловалась на свою судьбу; из всех бедствий, какие выпали на её долю, самым тяжким было то, что ей пришлось прожить несколько дней без Антония.
Вернувшись во дворец, Клеопатра велела приготовить себе купание и съела изысканный обед. В то же время в ворота дворца вошёл какой-то крестьянин с корзиной. Караульные спросили его, что он несёт. Крестьянин открыл корзину и показал прекрасные смоквы. Солдаты подивились их величине, а он, смеясь, разрешил им взять по нескольку штук и прошёл в покои царицы.
После обеда Клеопатра села писать письмо. Окончив, она запечатала его и велела отдать Октавиану. Затем она отослала всех слуг и осталась только с двумя рабынями, теми самыми, которые прятались с ней в усыпальнице.
Взглянув на письмо, Октавиан вскочил и хотел немедленно бежать к царице. В письме содержалась просьба Клеопатры о том, чтобы её останки были погребены рядом с могилой Антония…
Когда посланные Октавианом люди прибежали к покоям Клеопатры, они нашли двери запертыми. Их пришлось взломать. И тогда увидели Клеопатру, неподвижно лежащую на позолоченном ложе. На ней были роскошные царские одежды. Одна из рабынь, Ирада, лежала на полу у ног своей госпожи, а другая, Хармион, ещё державшаяся на ногах, поправляла диадему на голове царицы.
Кто-то крикнул:
— Хорошо ли это, Хармион?
А она ответила, уже погружаясь во мрак смерти и думая, наверно, только о диадеме:
— Да, так лучше всего, ведь она была наследницей стольких царей!
И рухнула замертво на пол.
Тайну своей смерти три женщины унесли в могилу.
На левом плече Клеопатры были обнаружены две ранки, похожие на следы змеиных укусов, но змеи в комнате не нашли. Может быть, она уползла через дверь, выходившую на берег моря?
Если Клеопатра, как утверждали тогда, умерла от укуса змеи, в этом можно усмотреть глубокий символический смысл. Испокон веков корону фараонов украшало изображение змеи-аспида. Змея была эмблемой царской власти. Вспомним, как верховный жрец в Мемфисе Пшерени-Птах гордился тем, что возложил на голову отца Клеопатры, Птолемея XII, «украшение в виде змеиной короны». В египетских культах змею связывали также с богом солнца Ра. Считалось, что её укус даёт бессмертие и приобщает человека к богам.
Похороны царицы были достойны последней представительницы великой династии, которая правила Египтом в течение трёх столетий. Останки Клеопатры погребли рядом с могилой Антония, а неподалёку похоронили её верных рабынь.
Птолемея Цезаря, которому в ту пору исполнилось семнадцать лет, победитель приказал убить. Юноша был уже на пути в Индию, но вернулся из-за предательства или трусости своего опекуна. Младших детей Клеопатры и Антония отправили в Рим. Заботу о них взяла на себя Октавия. Позднее Клеопатру Селену выдали замуж за царя Мавретании Юбу, того самого, который в 46 году, мальчиком, шёл в триумфе Цезаря. Александр Гелиос и младший сын Клеопатры, Птолемей, тоже жили при мавретанском дворе; их дальнейшая судьба неизвестрна. Сын Юбы и Селены, внук Клеопатры, Птолемей, унаследовал после отца трон и вместе с матерью ревностно насаждал культ богини Исиды. Он погиб в 40 году н. э. по воле императора Калигулы, включившего Мавретанию в состав империи.