Закат Пятого Солнца
Шрифт:
В итоге терпение Хуана Веласкеса де Леона лопнуло.
— Хватит! — закричал он. — Марина, скажи дикарю, что если он не согласится пойти с нами, то мы его тут же убьем.
Сверкнувший в его руках меч оказался действеннее любых слов. Выхваченный из ножен клинок был пока направлен в пол, но много ли времени нужно для одного-единственного удара? Красивое лицо Хуана помрачнело от гнева и нервного напряжения.
Марина не стала переводить тираду Веласкеса. Монтесума все понял и без слов. Он упал в кресло, сильно сцепив ладони между собой и, помолчав несколько секунд, произнес:
— Хорошо, я пойду с вами…
Фернан
25. В осаде
Как только испанцы с Монтесумой очутились в своем дворце, Эрнан Кортес тут же развил бурную деятельность.
— Педро, проверь караулы! Гонсало, ступай к артиллеристам. Диего, передай команду пехоте приготовиться к возможному штурму.
Альварадо, Сандоваль и Ордас тут же поспешили выполнить распоряжения. Кортес не мог знать наверняка, как отреагируют индейцы на такой вопиющий по своей наглости поступок и потому, на всякий случай, готовился к худшему. Фернан, Себастьян и еще с десяток самых лучших бойцов оставались при генерал-капитане и его драгоценном пленнике.
— Ну что, Хуан, все как я и обещал, — обратился Кортес к Веласкесу де Леону. — Я, в отличие от Грихальвы, не склонен к излишней осторожности. В результате, как видишь, мы добрались до самого центра могучей империи. И еще никогда не были в такой опасности как сейчас. Не жалеешь, что пошел со мной?
— Разумеется, нет! — гордо ответил Хуан. — Не думаете ли вы, что я боюсь?
Веласкес держался молодцом. Хотя жизнь всех конкистадоров и висела сейчас на волоске, но он не выглядел ни испуганным, ни обескураженным. В глубине души Хуан даже гордился тем, что именно его вмешательство помогло сломить сопротивление Монтесумы. Лишь блестящие темные глаза и порывистость движений выдавала его возбуждение.
Кортес посмотрел на Хуана. Что же, если раньше у него и были сомнения по поводу верности Веласкеса, то теперь от них не осталось и следа. Разумеется, Хуан будет верен своему генералу. А какой у него остается еще выбор? Сколь бы шаткой и опасной не была сейчас ситуация, Эрнан Кортес ощущал и некоторое облегчение. Оказавшись в окружении тысяч ацтеков, испанцы необычайно сплотились. Теперь ни одному из них не придет в голову плести интриги, слишком уж враждебная вокруг атмосфера.
А молодой Веласкес должен в очередной раз почувствовать, что командир его ценит.
— Я назначаю тебя начальником стражи императора Монтесумы, Хуан.
Кортесу этот выбор казался идеальным. Веласкес де Леон, потомок древнего аристократического рода, обладал хорошими манерами. И в то же время он показал себя отличным капитаном, хладнокровным и решительным. Такой человек сумеет организовать охрану важного пленника так, чтобы она была бдительной, но в то же время оставалась почетной и торжественной.
Почти сразу же в комнату вошли Альварадо, Сандоваль и Ордас с отчетом, что все отряды готовы к сражению.
— К нам гости. Десятка три индейцев. Желают видеть Монтесуму, — добавил Педро.
Кортес обвел глазами соратников.
—
После этого Эрнан Кортес и Диего де Ордас покинули зал. Весь дворец замер в ожидании ответных действий ацтеков. Пехота и кавалерия стояли наготове. Артиллеристы зарядили свои орудия. Арбалетчики и аркебузиры расположились по периметру дворца, высматривая, не собираются ли поблизости войска ацтеков. В столице находилось несколько тысяч местных воинов, ветеранов бесчисленных завоевательных походов. Не говоря уж про ополчение из горожан. В случае нападения никто не смог бы предсказать, чем закончится схватка.
А в зал уже спешили вассалы Монтесумы. Обеспокоенные и сбитые с толку вожди и жрецы не скрывали своего волнения. Альварадо, Веласкес де Леон и еще несколько капитанов в качестве почетного эскорта стояли возле кресла Монтесумы. Рядом с ними находилась и Марина — единственная, кто мог точно сказать, о чем же будут говорить между собой индейцы.
Фернан окинул взглядом вошедшую делегацию.
— Среди них нет нескольких очень значительных вождей, — вполголоса заметил он.
— Это разумно, — негромко ответил Себастьян. — Ацтеки подозревают, что мы и этих послов захотим пленить. Потому часть знати не пришла, чтобы в случае чего было кому управлять империей и возглавить сопротивление.
Но никакие события не могли разрушить принятый церемониал. Несмотря на всю тревогу, ацтекские сановники не посмели сразу же обратиться к Монтесуме с вопросами. Они без устали кланялись ему, сопровождая поклоны обращениями “Великий господин” — эти слова испанцы уже успели выучить. Наконец все они застыли на коленях с опущенными головами, ожидая, когда же повелитель обратится к ним с речью.
Фернан замер возле трона, сложив руки на груди. Сквозь стальную пластину кирасы биение сердца не ощущалось. Но все же пульс чувствовался всем телом. Стучал в ушах, щекотал кончики пальцев… Что сейчас скажет своим подданным повелитель? Проклятье, да ведь его слов никто и не поймет! Вся надежда только на Марину. Какой неслыханной удачей стало то, что когда-то ее подарили конкистадорам. Девушку нужно охранять не меньше, чем самого Кортеса. Пожалуй, даже больше. Генерал-капитан за себя и сам постоять может. Лишившись же ее, конкистадоры мгновенно онемеют. Никто другой не знал и ацтекский язык и испанский.
Возле трона собралось около двадцати самых знатных сановников. Монтесума умен, он понимает, какие это будут ценные заложники в том случае, если он сейчас громогласно прикажет перебить всех белокожих чужеземцев. Распоряжения Кортеса звучали ясно: если император будет призывать к войне с испанцами, задержать силой всех пришедших вельмож. Рядом с Фернаном замер Себастьян, пристально глядя на индейскую делегацию. Если ацтеки проявят агрессию, конкистадоры сумеют ее подавить очень быстро. В соседних помещениях находилось человек двадцать отборнейших испанских бойцов.