Закат Пятого Солнца
Шрифт:
Однако Монтесума проявил благоразумие. Если пленение и стало для него потрясением, то внешне это никак не проявлялось. Спокойным и полным привычного достоинства предстал он перед своими вассалами. Тон его не допускал ни малейших сомнений в искренности. Он добровольно прибыл в гости к своим друзьям и желает некоторое время провести среди чужеземцев. Так ему повелел бог Уицилопочтли, и никто не смеет ставить под сомнение божественные приказы. Марина, стоявшая рядом, тут же шепотом переводила все сказанное для настороженного Педро де Альварадо.
Несмотря на эти заверения, испанцы не теряли бдительности ни на миг.
После окончания приёма Хуан Веласкес, с шумящей от этого водоворота событий головой, пришел в свои покои. Эльвира вскочила. Сначала она явно хотела кинуться к мужу, но почти сразу же замерла, обуреваемая противоречивыми чувствами. Девушка смотрела на Хуана круглыми от ужаса и восхищения глазами.
— Ты правда угрожал убить самого Монтесуму? — еле слышно прошептала она.
Веласкес удивился тому, как быстро она об этом узнала. Потом понял, что, видимо, Марина успела заскочить к подруге и вкратце рассказать о пленении императора. Он не мог понять, считает ли Эльвира его храбрецом или безумцем, героем или святотатцем.
— Никто и никогда не осмеливался грозить Монтесуме, — в волнении ломая пальцы, шептала Эльвира. — Марина сказала, что на это не решился никто из испанцев. Кроме тебя.
Хуан понял, что восторга в ее голосе все же больше, чем страха. А уж осуждения нет и в помине. Поступок, который едва не погубил весь отряд, в итоге спас конкистадоров и даже сделал их хозяевами положения. Но вот надолго ли? Веласкес видел, что Эльвира старается скрыть свои опасения. Она вообще вела себя очень мужественно, особенно для семнадцатилетней девушки. Но он понимал, что ей явно не по себе. В любом случае, нужно успокоить Эльвиру.
И Хуан, обняв жену за плечи, принялся рассказывать ей о тяготах и невзгодах, через которые конкистадорам довелось пройти. Она жадно и внимательно слушала, понимая далеко не все из его повествования. Но сам голос, решительный и спокойный, да могучая рука, нежно прижимавшая ее к груди, внушали уверенность в том, что все будет хорошо. Если этот мужчина, находясь в центре империи ацтеков, не побоялся угрожать ее повелителю, значит он и вправду сумеет совладать с любыми невзгодами… И Эльвира, запустив тонкие пальцы в густые темные волосы Хуана, с надеждой всматривалась в его мужественное лицо.
Так начался новый этап в жизни. В жизни всесильного до недавних времен императора Монтесумы, который никогда не помыслил бы, что он станет невольником в своем же доме, где привык повелевать. В жизни любого из конкистадоров, которые оказались прикованы к пленнику. До тех пор, пока тот находился во власти испанцев, они могли не бояться возмездия ацтеков. Личность правителя была божественна. Ни один из подданных не осмелился бы начать военные действия, зная, что из-за этого Монтесуме может грозить смерть.
Эрнан Кортес не ждал ничего хорошего. Он удвоил караулы возле дворца, а союзные тотонаки и тлашкаланцы под руководством нескольких опытных испанцев стали укреплять его стены и возводить надстройки. И все же эта резиденция строилась вовсе
А пока что испанцы получили шанс узреть, какой же пышностью окружает себя Монтесума. Его жизнь текла привычным чередом. Многочисленные слуги сновали вокруг своего господина. На стенах развесили его любимые мозаики, сделанные из перьев. Великолепные золотые ширмы, украшенные чеканкой, сияли в покоях. Повара продолжали готовить повелителю изысканные блюда, жены навещали мужа.
Сюда же, во дворец конкистадоров, приходили все советники и решали государственные вопросы. Аудиенция у Монтесумы даже для важнейших чиновников и знаменитых вождей оставалась огромной честью. И они должны были показать, что ценят оказанную им милость. Как человеку не достичь горизонта, так и никому из подданных не сравниться с уэй-тлатоани! Советники и военачальники терпеливо ждали, когда же величайший Монтесума соизволит их принять. Никто из них не дерзал заходить в зал в роскошных одеждах и с оружием. Облачившись перед встречей в простую скромную одежду, разувшись и благоговейно склонив головы, входили они в покои. После чего начинался сложный ритуал приветствий. Покидая зал, посетители не смели разворачиваться спиной. Вместо этого они пятились, вновь отбивая поклоны.
В целом, повелитель ацтеков вел жизнь вполне привычную, если бы не одна деталь. Но вот она как раз переворачивала ситуацию с ног на голову. Охраняли его отныне не верные телохранители, а испанские солдаты, которыми командовал Хуан Веласкес де Леон. Монтесума оказался заперт в золотой клетке, а конкистадоры отныне были прикованы к этой клетке золотой цепью.
Фернан ломал голову над тем, что ждет их впереди. Ответа он не находил. Впрочем, не находили его и другие.
— Конечно, пока у нас есть такой заложник, опасаться как будто нечего, — рассуждал Себастьян. — Все видели, с каким благоговением индейцы относятся к своему повелителю. Никто из них не посмеет даже пальцем пошевелить, зная, что это может поставить жизнь Монтесумы под удар. Но мы и сами попали в ловушку. Не можем же мы вечно и безвылазно сидеть в столице. Ей-богу, как будто это мы в плену!
Ждать новых событий пришлось недолго. В столицу с побережья прибыли сановники, сражавшиеся с Хуаном де Эскаланте. Монтесума передал их во власть Кортеса. Испанцы и индейцы с тревогой следили за судебным процессом. Местные жители и вообразить себе не могли, что чужаки, пускай даже столь могущественные, будут решать судьбу благородного Куальпопоки и его помощников. До сих пор разве что сам император мог сместить или подвергнуть наказанию столь влиятельного губернатора.
Допрос двигался с трудом. Куальпопока не видел за собой никакой вины.
— Эта земля всегда принадлежала нашему повелителю, — упорно отвечал он на все обвинения, переведенные ему Мариной. — Я же обязан был поддерживать там порядок.
— Неужели всегда принадлежала? — постепенно закипал Кортес. — А вот тотонаки мне неоднократно заявляли, что их земля была свободной, пока вы не пришли туда с оружием в руках. И они добровольно перешли под защиту моего повелителя, лишь бы избавиться от вашего гнета. А вы осмелились напасть на вассалов короля Испании. В результате мой верный друг Хуан де Эскаланте оказался убит, а вместе с ним погибло еще шесть человек.