Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— Сколько человек со мной будет? — спросил он.
— Половина испанцев, около двухсот солдат, — ответил Эрнан Кортес. — Больше дать не могу. Слишком маленьким гарнизоном нам не удержать дворец, если ацтеки решат на нас напасть.
— А моя жена?
— Думаю, донна Эльвира будет в большей безопасности здесь, за крепкими каменными стенами.
— Эти стены будут охранять всего две сотни испанцев и отряд тлашкаланцев, — заметил Хуан. — Индейцы не нападают, пока во дворце Монтесума. Но что будет, когда император покинет резиденцию?
— Да, но ведь и в лесу, если там начнется битва, тебе никак не защитить ее от случайной стрелы.
—
Эльвира ждала его на пристани. Темные блестящие волосы уложены в высокую прическу, на плечи, поверх платья, наброшен расшитый перьями плащ. Лицо ее искрилось от радости. Как будто это ей предстояла сейчас увеселительная прогулка по озеру. Она с гордостью посмотрела на мужа — высокого, нарядного, уверенного в себе. Хуан в очередной раз удивился самообладанию совсем еще юной Эльвиры. Она-то уж точно понимала все опасности предстоящего плавания. И все же девушка просто излучала хорошее настроение. Да, она, дочь и жена вождя, не могла себе позволить проявить страх, дать пищу для насмешек ацтекам. К тому же и мужу настроение явно не хотела омрачать.
Эльвира прижалась к Хуану, обняв его за шею, и прошептала:
— Не задерживайся надолго. Я не хочу провести эту ночь в одиночестве.
Потом она немного застенчиво улыбнулась и отошла. Вокруг нее тут же собрался эскорт из десятка тлашкаланцев. Хуан проводил взглядом жену, удалявшуюся под защиту каменных стен дворца. Наверное, там она действительно будет в безопасности. Потом он попрощался с Кортесом и Альварадо, которые оставались командовать гарнизоном столицы. Сегодня Веласкесу де Леону предстояло впервые принять на себя полную ответственность за судьбу экспедиции. Если он позволит подданным освободить Монтесуму, то в империи наверняка вспыхнет война между ацтеками и испанцами. И хотя Хуан уже давно привык к опасностям, внутри у него все как будто заледенело от дурных предчувствий.
Итак, Монтесума, в сопровождении пышной свиты, сановников, жен и детей, взошел на палубу. Он отправлялся в охотничьи угодья, расположенные на побережье озера. Здесь же его окружали и многочисленные испанские солдаты. Бригантины расправили паруса и двинулись вперед. Впервые по водам озера Тескоко плыли такие величественные корабли. Десятки лодок с местными жителями спешили вслед за своим повелителем. Индейцы изо всех сил налегали на весла. Но где им было равняться с огромными парусниками! Попутный ветер гнал суда вперед. Монтесума веселился. Такая скорость и невиданная легкость движения вызывала у него искренний восторг. Возбужденная свита ликовала. Плавание стало для императора настоящим праздником.
И лишь конкистадоры оставались настороже. На кораблях разместилось две сотни солдат. Примерно столько же осталось в городе с Кортесом и Альварадо во главе. Фернан стоял на палубе, рядом с Себастьяном. Тут же находился Веласкес де Леон. В лицо им летели соленые брызги.
— Ну что за озеро?! — недовольно бурчал Себастьян. — Даже воду пить нельзя.
Внимательный и сосредоточенный, он казался похожим на взведенную тетиву арбалета. Так же выглядели и остальные испанцы. Им было не до того, чтобы наслаждаться плаванием. Ветер не трепал волосы, упрятанные под надежные шлемы. Руки поневоле то и дело тянулись к рукоятям мечей.
Фернан стоял за спиной у Монтесумы и с тревогой думал о том, что ждет их впереди. Пока что опасаться нечего. На кораблях хватает индейцев, но все
А что сейчас происходит в столице? На дворец, занятый испанцами, не нападали, опасаясь за жизнь Монтесумы, но сейчас его там нет. В гарнизоне всего две сотни солдат — храбрых, закаленных рубак, во главе с самим Кортесом. Но ведь это капля в море ацтеков. Генерал-капитан, конечно, укрепил свою резиденцию, но все же бойцов там слишком мало. Фернан с тревогой думал о сегодняшнем вечере. Что он увидит, когда прибудет обратно в Теночтитлан? Картину тихой городской жизни или штурм пылающего дворца?
Гонсалес оглянулся по сторонам. Вокруг стояли самые искусные бойцы. Если ацтеки попытаются освободить своего повелителя, то начнется такая резня, что жертвоприношение на вершине пирамиды покажется безобидной шуткой. В предстоящей схватке поляжет весь цвет империи: благороднейшие вожди, вельможи, жрецы. Хотелось верить, что они это и сами понимают. И никогда не дадут приказания вступить в бой.
И все же в голове у Фернана крутилась мысль, на которую он не находил ответа. Что, если кто-то из родни Монтесумы давно уже мечтает захватить власть? Какой-нибудь племянник или троюродный брат, которого здесь, на палубе, разумеется, нет. Для такого тайного претендента на престол сегодняшняя охота просто сказочный подарок. Стоит верным ему людям развязать сражение, как все сложится наилучшим образом. В пылу боя будет уже не до того, чтобы разбираться кто прав и кто виноват. Испанцы и преданные императору индейцы перебьют друг друга, заодно поляжет сам Монтесума и все его приближенные. И вот конкуренты устранены, трон свободен, и никто, как будто, не виноват. Попытались подданные освободить правителя, но не совладали. А жизнь продолжается и нужен новый повелитель, которому останется лишь выкурить из столицы маленький отряд засевших там испанцев.
У Монтесумы есть завистники и недоброжелатели. А у кого же их нет? Фернан легонько тронул за плечо Веласкеса де Леона и отозвал его для разговора. Подальше, чтобы никто из индейцев не услышал. А то все прикидываются, что ни слова не понимают по-испански, но так ли это на самом деле? Хуан внимательно выслушал подозрения Гонсалеса, и красивое лицо его омрачилось.
— В твоих словах есть смысл, — признал он. — А может быть, все еще хуже. А что, если цель заговора — не спровоцировать нас на бой. Что если их задача — это убийство Монтесумы? Недовольные нами вожди и жрецы понимают — стоит лишить нас такого заложника, как мы сразу же потеряем все свое влияние.
— Неожиданная стрела из зарослей и император погиб, — прошептал Фернан. — Если сами мы и пробьемся обратно к кораблям и даже сумеем вернуться к своим соратникам в столицу, то много ли после этого навоюем? Нас всего-то четыреста человек, да еще пара тысяч союзных тлашкаланцев. В Теночтитлане же сотни тысяч людей.
— Нужно любой ценой сохранить Монтесуме жизнь, — сказал Хуан. — Будем настороже. В случае каких-то непредвиденных ситуаций сразу же хватаем императора и возвращаемся обратно к бригантинам. Я предупрежу солдат.