Закат Пятого Солнца
Шрифт:
Дорога была свободна. Разгромленные ацтеки, кое-как собрав солдат, на почтительном расстоянии продолжали преследовать испанцев. Они не отваживались нападать, но, видимо, своими глазами желали убедиться, что чужаки действительно уходят. К концу этого дня конкистадоры добрались до ручья, за которым начинались владения государства Тлашкала.
Третья часть. Битва за Теночтитлан
1. Верность Тлашкалы
В Тлашкале испанцев встретили как родных. Да они и были таковыми, в некоторой мере. Разве вожди ее не породнились с конкистадорами, отдав
Вожди жалели своих погибших воинов, которые сложили головы во время ночного отступления из Теночтитлана. И в то же время радовались за испанцев, которые смогли оттуда вырваться и хвалили их за отвагу. А ведь никто не верил, что из столицы хоть одному конкистадору удастся уйти живым. Особенно огорчала тлашкаланцев смерть Хуана Веласкеса де Леона и его жены донны Эльвиры. Отец девушки, старый вождь Машишкацин, узнал эту страшную весть, сохраняя большое мужество.
— Увы, Малинче. Моя юная дочь была подобна восхитительному цветку, а такому нежному созданию слишком опасно находиться в окружении врагов, — с мрачной торжественностью сказал он Кортесу. — Но мы и до вашего прихода страдали от алчности ацтеков. Если бы не наш союз, то, кто знает, возможно, войска Монтесумы уже разорили бы Тлашкалу и погубили всю мою семью. Ей достался лучший из мужей. Хуан погиб, стяжав великую славу, защищая ее и своих товарищей. К сожалению, он и сам не уцелел и ее не сумел спасти. Я скорблю о смерти Хуана ничуть не меньше, чем о потере дочери.
По морщинистому бесстрастному лицу вождя ничего нельзя было прочитать. Кортес, ощущая раскаяние и чувство вины из-за того, что не уберег Эльвиру, не знал, что и сказать. Да, девушкам и в самом деле не место посреди сражения. Слова утешения вряд ли могли смягчить боль утраты. А Машишкацин, обратив взор в сторону Теночтитлана, хмуро добавил:
— Но и ацтеки дорого заплатили за свою алчность. Нескоро теперь они вновь отважатся тревожить границы Тлашкалы.
Молодой Шикотенкатль, тот самый, который дольше всех сопротивлялся миру с испанцами, решил, что вот и наступил момент посчитаться с оступившимися союзниками. Он открыто предлагал прочим местным правителям выдать конкистадоров на расправу ацтекам. Но старые вожди, даже его собственный отец, не одобрили этих устремлений и заключили Шикотенкатля в тюрьму. Эрнан Кортес узнал об этом случае от тлашкаланцев, которые бились с ним против ацтеков, и в чьей верности он не сомневался. Генерал-капитан окончательно успокоился и убедился, что Тлашкала остается его надежной опорой.
Подвиги Альварадо во время отступления росли, подобно снежному кому, и грозили вскоре превратиться в лавину самых немыслимых баек. Уцелевшие солдаты из арьергарда, которые вместе с Педро замыкали шествие, божились, что их капитан чуть ли не сотню ацтеков разогнал. Говорили, что никто из вражеских солдат не решался сразиться с Альварадо.
Сам Педро выглядел мрачно, как на похоронах. Воспоминания о бегстве из столицы терзали его гордость, а мысли о том, сколько испанцев погибло, будили в нем жгучее желание отомстить. Картины той кошмарной битвы часто возникали в памяти капитана. На самом деле индейцы вовсе не страшились схватки. Они нападали на арьергард яростно, чуть ли не наперегонки устремляясь
Альварадо и сам не понимал, как ему удалось уцелеть. Веласкес де Леон не уступал ему ни отвагой, ни силой. Однако Хуан погиб, а сам он спасся. И Педро знал, что ему не будет покоя, пока он не воздаст врагам сторицей за смерть Хуана и всех остальных испанцев.
На следующий день после прибытия в Тлашкалу Кортес, его капитаны и местные вожди собрались на совет.
— Наш союз все так же нерушим, Малинче, — торжественно сказал Шикотенкатль Старый. — Пускай тебя не тревожат слухи о недовольстве моего сына. Горе помутило его разум. Он скорбит из-за гибели многих наших воинов и лишь потому хотел отказаться от вашей дружбы.
— Оставайтесь жить в Тлашкале, — поддержал своего друга Машишкацин. — Хотя моя дочь и погибла вместе со своим мужем, но у нас еще много молодых и знатных девушек, которые станут для вас прекрасными женами. Вы вернулись в свой дом. Если мы совместными усилиями укрепим наши границы, то ацтеки в жизни не преодолеют горы. Здесь вы в безопасности.
Кортес учтиво поблагодарил вождей и на пару минут задумался.
«Похоже, тлашкаланцы понимают, что в одиночку им против мощи Теночтитлана не выстоять. Вот и стараются нас удержать. Неужели они действительно опасаются, что я поспешу сбежать обратно на Кубу? Похоже, союзники невысокого обо мне мнения… Хотя, наверняка среди солдат найдутся десятки таких, которые начнут ратовать за возвращение под крыло к Диего Веласкесу»
После этого генерал-капитан повернулся в сторону Альварадо, прекрасно понимая, каким будет его ответ.
— Как думаешь, Педро, как нам теперь следует поступить?
Тот вскочил на ноги. Вот и шанс сокрушить мощь ацтеков! Решительный Альварадо даже не рассматривал такой вариант, как сидеть в горах и вести оборонительную войну. Нет, пришло время убедить союзников в том, что нужно собираться с силами и атаковать Теночтитлан!
Он обвел присутствующих пристальным взглядом серо-голубых глаз. Вожди смотрели с затаенной тревогой. Альварадо тоже понимал, что тлашкаланцы опасаются остаться один на один с ацтеками. В душе стала закипать ярость. Неужели они думают, что испанские солдаты столь малодушны?! Педро начал речь.
— Благородные правители государства Тлашкала. Я необычайно горд тем, что в союзе с вашими воинами мы пробились в самое сердце империи. Десятки народов страдали под гнетом ацтеков, но никто не мог дать им отпор. Монтесума неохотно разрешил нашему отряду войти в Теночтитлан. Как я понимаю, не бывало еще такого, чтобы чужое войско с оружием в руках вступило в столицу ацтеков. Только объединенным силам испанцев и тлашкаланцев это удалось!
Кортес слушал речь своего помощника с чувством полного удовлетворения. Альварадо умел быть очень красноречив. Теперь он, увидев возможность посчитаться с ацтеками, не жалел сил. Вот уже и вожди приосанились, услыхав упоминание о вкладе тлашкаланцев во вторжении в Теночтитлан.
— От лица всех испанцев я хочу поблагодарить вас за гостеприимство, — продолжал Альварадо. Он, воодушевленный открывающимися перспективами, не мог стоять на одном месте и теперь ходил по залу, энергично жестикулируя. — Мы, конечно же, останемся в Тлашкале до поры. Но война еще не закончена. Ацтеки не оставят вас в покое. Их даже недавний разгром возле Отумбы ничему не научил. Зато та битва ясно показала, что их можно побеждать! Я хочу спросить у вас, правители Тлашкалы, сколько воинов вы сможете отправить с нами, когда мы двинемся в поход на Теночтитлан?