Закат Утопии
Шрифт:
Тащили меня, на удивление, в конвертоплан. Это такая помесь самолета и вертолета с четырьмя вращающимися винтами. Он был достаточно вместительным, человек тридцать, за исключением пилота, в нем точно могло разместиться сидя. Предполагалось, что в экстренных случаях там можно было и стоя располагать личный состав подразделений, но так пока ни разу не делали. По крайней мере мне это известно по тем сведениям, что доходят до нас. Не стоит забывать о редактуре, цензуре и большом и злом дяде, которые смотрят, что можно размещать для общественного доступа, а что нет.
— Грузите его, —
— За… Что? — едва хватило у меня сил выдавить эти два слова из себя. Я не сдавался, я хотел узнать, почему со мной сейчас так поступили.
— Скоро ты все узнаешь, не переживай, — ответила уже более ласково эта же женщина, только взгляд у нее был уже более мягок.
В летательный аппарат меня уже погружали осторожно и аккуратно. Сейчас я чувствовал себя каким-то ценным грузом, хотя до этого со мной обошлись как с мешком картошки.
— Осторожней с ним. Представление, как было сказано, мы устроили. Сейчас нужно его доставить в Центр, — вежливо пояснила своим бойцам командирша, после чего меня пристегнули к устройству, схожее с тем, которое стоит в машинах скорой помощи, фиксирующее положение пациента в горизонтальном положении.
Взлетели мы довольно плавно. Что меня удивило, так это то, что данная техника работала на неэкологических элементах. Короче, загрязняло окружающею среду. Не было гравитационных двигателей. Был обычный дизель. Ну или какое там топливо, октан сейчас назвать не смогу.
Полет особо много времени для меня не занял, но я вырубался пару раз из-за возникающих перегрузок. Странно, существуют более современные и развитые технологии, но летаем мы на этом. Надо запомнить, задам вопрос, интересно стало почему так.
Проснулся я в конечном итоге в палате. Как я в ней оказался, ну хоть пусть смертью мне угрожают, я не вспомню. Руки и ноги двигались весьма спокойно, причем, как мне показалось, даже как-то более… Качественно… Не знаю. В общем, слушались они меня лучше, чем до этого с чипом. Ощупав свою голову, я почувствовал ладонью бинт. А вот голову я не почувствовал вообще. Видимо местная анестезия отключила все нервы в области головы, чтобы не причинять боли после операции.
Вот только после какой операции?
Ответ на этот вопрос себя долго не оставил ждать, я начал смотреть в окно. Заметив птицу, я даже не сразу понял, что вижу ее почти впритык. Мне казалось это естественным. А потом до меня дошло. Не прошло и десяти секунд, как я понял из-за чего это. Птица выделилась белыми рамками, а рядом с ней подсветилась вся информация о ней.
Вид: соболийский голубь.
Вес: девятьсот грамм.
Размах крыла: девяносто пять сантиметров.
Скорость передвижения: сто восемьдесят километров в час.
Раньше таких справок я никогда не видел ни о ком и ни о чем. Закрыв глаза и помотав головой, я снова видел всю белую палату целиком. Белая, причем она была полностью. Белый потолок, белые стены, белый пол, белая кровать с белым постельным бельем, белая тумбочка, белый стол,
Приподняв немного голову, я ощутил тошноту и сильное головокружение. Все-таки операция, как я и подозревал, прошла на мозге, причем затронула она большую часть его. А если учитывать, что чип мне принудительно отключали, то скорее всего его заново включали.
Суть всех чипов в чем. Они работают за счет выделяемого мозгом электрической энергии. Им этого вполне хватает, чтобы поддерживать все системы и подсистемы в режиме нормального функционирования. Если чип принудительно отключается, то у него в большинстве случаев перегорает несколько субблоков. Один как минимум перегорает сто процентов. Чтобы чип в голове запустить заново, необходимо провести операцию с помощью самого современного оборудования.
Как показывает медицинская практика, поставить чип в разы легче, чем его починить. Легче его полностью извлечь, но тогда есть риск того, что человек, у которого был чип, станет умственно отсталым. А может и вообще перестанет функционировать.
Что касается меня, то его не просто починили, а еще и усовершенствовали. Чтобы вообще какие-то чипы совершенствовали, не говорилось нигде. Так что это была полностью секретная информация. И тут у меня в голове возник очень важный и своевременный вопрос, которые я задавал той командирше, что взяла меня в плен.
— А какого хрена?! — сказал я в потолок своим собственным голосом, только немного ослабшим.
Мне никто не ответил, оно и понятно, рядом никого не было. Даже спустя некоторое время после моего вопроса в пустоту ко мне в палату так никто и не подошел, хотя тут сто процентов была скрытая камера. А может и не одна.
Некоторое время я лежал и баловался с новой функцией чипа. Приближал с помощью концентрации объекты, потом ждал некоторое время, а после выводилась на них краткая справка. Как я позже понял, при первом сканировании параметры определялись, потом заносились в базу данных чипа, ну или моего мозга, если учитывать тот факт, что у чипов собственной памяти нет, они используют память мозга человека. Сложный процесс, но работает, как и у обычного компьютера.
Спустя какое-то время я набаловался и снова уснул. Проснулся уже ночью из-за того, что сильно хотелось в туалет. При этом система чипа снова начала надоедать своими стандартными системными сообщениями о состоянии организма.
— Да, да, я знаю, что я хочу жрать и в туалет… — сказал я с некоторой усталостью в голосе, отмахиваясь мысленно от трех сообщений подряд от моего чипа.
Повертев головой, благо мне от этого плохо не было, я внимательнее осмотрел комнату. Туалета видно не было, только одна дверь. Это значило только то, что туалет в данном госпитале, если я в нем, общий на целое отделение.
Как я только начал отрываться от кровати, в палату тут же забежало два санитара и подхватило меня за руки, при это один из них что-то очень быстро вколол с помощью специального инъектора. От этого укола меня сразу начало снова мутить, а пространство вокруг меня поплыло. Перед глазами сразу начало бегать сотни разных сообщений, смысл которых я не мог понять.