Закат. Начало
Шрифт:
— Откуда столько энергии в половине седьмого вечера в вашем бренном теле, агент Брикман?
Коккинакис снова закашлялся: слова ему давались с трудом, инфекция спустилась ниже, и теперь ему казалось, будто в его горло кто-то засунул кусок нестерильной ваты.
Швырнув на стол следователя глянцевый журнал, Брикман уверенно ткнул пальцем в изображение блондинки в сверкающем вечернем платье.
— Я хочу, чтобы Джерри узнала как можно больше об этой дамочке, Том. Кто она? Где родилась? Где училась? Кто ее родители?
— Да, сэр! — послушно
Кутаясь в розовый пуховый шарф с изображением маленьких белых зайчиков с ушками, который Джерри принесла из дома на случай особого холода, Коккинакис рассмеялся прямо в чашку с чаем, отчего звук получился хлюпающим.
— Вы думаете, что в галерею забралась Джулия Орманд?
Генри был ужасно воодушевлен. Он ходил по кабинету, размахивая руками и растирая лоб. В его голове было полно мыслей.
— Почему нет, Том? Она спортивного телосложения, весит не больше пятидесяти килограмм и ради любимого человека вполне могла…
Коккинакис снова рассмеялся, затем вскрикнул и схватился за спину.
— Да не смешите Вы меня так, Генри. Мне нельзя столько смеяться, у меня поясницу простреливает, — следователь наклонился и достал с полки завернутый в несколько белых салфеток бутерброд. Запах копченой колбасы тут же наполнил помещение. Откусив внушительный кусок, он продолжил с набитым ртом, отчего слова звучали глухо.
— Джулия Орманд — светская львица, а Тео Джонсон — лакомый кусочек для любой девушки. Джулия неглупа, ведет свою колонку о моде в одном из самых популярных глянцевых изданий и скорее всего занимается чем-то вроде йоги или пилатеса. Это когда они по полчаса стоят в странных позах под звук журчания водички, — Том изобразил одну из поз руками, заставив Джерри рассмеяться.
— Она стрижется чаще, чем я принимаю душ, Брикман, и знаете что? Ее маникюр стоит намного больше моей ежемесячной зарплаты, а теперь представьте такую дамочку, ползущую по водосточной трубе?
Генри отодвинул стул и сел, обдумывая услышанное и сопоставляя факты, при этом он нервно потирал собственные ладони.
— Откуда вы знаете так много об этой парочке? — поинтересовался он у Коккинакиса.
Том закинул остаток бутерброда в рот, а у Генри неприятно заурчал желудок — он вспомнил, что ничего не ел сегодня с самого утра.
— Моя жена обожает все эти передачи в семь вечера по центральному каналу, и так как со слухом у нее так себе, я вынужден слушать всю эту ересь даже через стенку. Когда Джонсон сделал ей предложение, она мигом стала популярной. То, что эта парочка как раз сейчас отдыхает в Греции — всего лишь совпадение, не более того.
Брикман сосредоточился на точке на стене перед собой. Он снова и снова прокручивал события в лифте, потом в гостиничном номере: что-то ему не давало покоя.
— Не знаю, Том, я что-то чувствую. Называй это чутьем, если хочешь.
Джерри сочувственно взглянула на Генри, потом на босса в ее розовом шарфе.
— Мистер Коккинакис,
Том тем временем уткнулся в бумаги. Внимательно разглядывая содержимое листка в руке, он поправил очки, затем взял ручку и что-то подчеркнул.
А Брикман снова к нему обратился, облокотившись о стол.
— Том, ты читал «Преступный человек» Ломброзо? Очень занятная книженция.
— Я читала, — улыбнулась Джерри и слегка коснулась руки Брикмана, но агент Интерпола даже не заметил — все его внимание было сосредоточено на следователе афинской полиции, который продолжал придерживать свои очки, вчитываясь в документы.
— Нет, Генри, зато я читал отчет криминалистов по нашему делу, и знаешь, что тут написано?
Брикман развел руками, предлагая Тому продолжить.
— Что балконная деревянная дверь, через которую якобы проник преступник в зал, чтобы вырезать нашего Пикассо из рамы, взломана изнутри.
Коккинакис посмотрел на Генри поверх очков. Агент Интерпола выхватил у Тома листы и стал быстро изучать:
— Как изнутри? Зачем кому-то взламывать дверь, если ты уже внутри помещения?
Том скрестил руки на груди и пожал плечами:
— Не знаю, Генри. Может, она не понравилась им чем-то? Возможно, была недостаточно дружелюбной и не пожелала им доброго утра? А может, ее цвет вызывает агрессию? Или вору не хватало воздуха, а окно он не нашел в темноте? Я понятия не имею, агент Брикман, — снова пожал плечами Том. — Вы у нас суперсыщик.
Глава 7
Этим утром Генри решил добраться до полицейского участка пешком. Погода была отличная: солнце еще не успело раскалить как следует асфальт, а проезжающие мимо автомобили — наполнить воздух тошнотворными выхлопными газами. По дороге в участок Брикман собирался зайти в небольшую книжную лавку, дабы приобрести несколько свежих газет и журналов по искусству. Его интересовали загадочные и необычные объявления о продаже картин, а также аукционы, созванные в экстренном порядке. По пути своего следования он рассматривал идущих навстречу людей, думая о том, что мимо него проходят миллионы разных судеб. Чьи-то жизни похожи на серый, однообразный безликий туман над Темзой, другие яркие, сочные, кричащие и разноцветные, будто карнавал в Бразилии. Впрочем, Брикман никогда не был в Южной Америке, оттого размышлять мог об этом лишь теоретически…
— О!?
Наткнувшись на кого-то в толпе, Генри поспешил извиниться. И когда на агента Интерпола взглянули голубые глаза, Брикман выпрямился и одернул полы пиджака.
— Мисс Джулия?! Какой неожиданный сюрприз, — удивленно приподнял бровь агент и слегка поклонился в знак приветствия.
— Представитель закона из лифта, не ждала увидеть вас снова, — любезно улыбнулась девушка и развернулась, направляясь к двери магазина, который по какой-то странной случайности оказался той самой лавкой, в которую направлялся Брикман.