Закатиглазка
Шрифт:
Монеты, гладкие и тяжёлые, приятно холодили кожу.
— Справжнісеньке золото, — шептал старик и алчный огонёк разгорался в его, умудрённых годами, глазах.
Золото, действительно, было самое настоящее. Каждая монетка была омыта кровью и слезами.
Люди, доведённые до нищеты, проигравшиеся, обманутые, задушенные поборами, умирающие от голода и болезней — на них, как и полагается, было сколоченно богатство чугунного горшочка.
Запуская и вынимая руки из золота, Дед окончательно впал в маразм, ему стали слышаться голоса.
— Дедушка,
— Га, — испугался пенсионер — хто це до мене каже?
— Дедушка, это мы, — отвечали ему из горшочка монетки — мы тебя любим, забери нас.
— А я вас ше білше люблю, — Дед зачерпнул полные пригоршни золотых кружёчков, поднёс к губам и стал целовать — як довго я на вас чекав, мої рідненьки.
— Забери нас себе, дедушка, забери, — умоляли голоса — никому не отдавай.
— Звичайно, мої малесеньки, — заверял Дед — ви, тілки, для мене.
— Эти, злые нехорошие, хотели нас украсть, — ябедничали монетки.
— Білбше не бійтеся їх, любі мої грошенята, — успокаивал их Дед — я вас ні за шо не віддаси.
— Нет, мы боимся, боимся, — не унимались монеты — они будут нас искать, будут и тебя искать, а когда найдут, то разлучат нас.
— Дійсно, — Дед задумчиво поскрёб седую бороду — ця навіжена баба, навіть, у змія золото відібрала, вона не спиниться. А шо ж робить?
— Убей их, Дедушка, — подсказали монетки — убей их всех.
— Мабудь так і треба, — согласился пенсионер — але ж як само? — он оглядел спящих — Придумав! — Дед хлопнул себя по пузу и рассмеялся — Ми з тобою, моє богатство, — он погладил горшочек — сядемо у машину та переїдемо цих покидьків, поки вони сплять!
— Да — да, Дедушка! — радостно запищали монетки — Переедь их! Прямо по головам! Раздави их!
Дед подскочил, схватил горшочек, намереваясь отнести его в машину, но едва он приподнял чугунное изделие, старческая спина издала хруст, похожий на звук ломающейся ветки.
— Поперек. — прохрипел Дед и, согнутый как шахматный конь, рухнул рядом с горшочком и ему показалось, что он услышал ликующий хохот своих монеток.
Утром, первая пришла в чувсво Принцесса, Заяц и Кобольд, тоже, но истязаемые похмельем, подняться не могли.
Скорченный Дед, лежал в том же положении, какое принял накануне вечером, только правую руку он заложил за поясницу.
— Впервые в жизни я рада тебя видеть, — Закатиглазка встала над обездвиженным стариком.
Дед, у которого шевелились одни глаза, проникновенно поглядел ими на Принцессу.
— Онуця, рідненька, — застонал пенсионер — бачиш у дідусіка поперек прихопило, допоможи, ріднесенька, старий людині.
— Как ты мне вчера помог?
— Забудьмо минулі образи, бо у святому письмі сказано — пробачайте боржникам вашим, — Дед сплюнул набившийся в рот песок-тож я тобі вибачаю, онуцю, і ти зла не тримай.
Принцесса ничего не ответила. Она подняла горшочек с золотом и понесла его в автомобиль.
— Пригадай,
— Когда ты появился мне, уже, было пятнадцать, — Принцесса погрузила золото и полезла в бардачок, в надежде найти там что-нибудь спиртное, ведь не мог же Дракон ездить трезвым.
И, действительно, ей сразу попалась, еле початая, юбилейная бутылка виски Джек Дэниелс.
Первым Принцесса напоила живой, сорокоградусной, водой Зайца. Она раскрыла ему пальцами слюнявый рот и вставила горлышко бутылки. Сперва животное вяло сопротивлялось, и виски, выталкиваемое языком, растекалось по мохнатым щекам. Но распробовав, что именно ему виливают, Заяц обнял бутылку всеми четырьмя лапками, и принялся жадно чмокать.
Спиртной дух, пробудил к жизни Кобольда, он раскачиваясь и икая, подполз к Зайцу и грубо вырвав у него бутыль, принялся заливать виски в свой пересохший рот. Пил он жадно, ненасытно, точно верблюд на водопое.
— Онуцю, може ти й дідусику поперек розітреш? — простонал, заслышавший запах алкоголя Дед.
Но жестокосердная не растёрла Деда, да и при желании не смогла бы, ибо поправивший здоровье Кобольд, уже, отшвырнул пустую бутылку.
— Ха! — обрадовался гном, завидев Деда в беспомощном состоянии — Не здоровиться? Не можете пошевелиться? — поинтересовался он у Деда, и получив утвердительный кивок, стал носками кломпов забрасывать пыль и мелкие камни в лицо пенсионеру — И где твой добрый ляпас? — потешался гном.
— Прекратите, — прервала гнома Закатиглазка — идите садитесь, Зай Филыппыч, уже машину заводят.
Услышав это Дед встрепенулся.
— Онученька, дитинко, моя люба, — запричитал старик — ти ж не залишиш тут свого немічного дідуся?
— Мне придется так поступить, — огорчила Деда Закатиглазка — вы слишком ненадёжный.
— Чому? — искренне удивился старик.
— Потому, — нервно ответила Принцесса — что тебе не угодишь! Мой отец оформил на тебя двадцать квартир в центре столицы, назначил тебе хорошую пенсию, плюс назначил доплаты за боевые награды, которые ты купили себе на барахолке, даже на значёк октябрёнка, и за тот ты получаешь финансирование. Пасику тебе купили, дачу государственную на три гектара дали! Но тебе всё мало! Ты захотел и золото моего мужа заполучить! Тебе жить два дня осталось, а ты всё гребёшь и гребёшь!
Дед покорно выслушал нравоучения от внучки, и только, тихонько, по-телячи, промычал:
— Люди, чому ви такі дриб» язкові?
Принцесса плюнула и зашагала к машине.
— Онуцю, ти куди?! — звал её Дед.
— Фастум — гель тебе куплю, — ответила садясь в авто Принцесса — пришлю почтой, жди.
И внедорожник покатил по ухабам, оставляя пенсионера в гордом одиночестве.
Вот так Дед обрёл и потерял своё счастье.
Глава 11