Закатиглазка

Феликс Неизвестный

— Да вы и без того никому не уступали, — промолвила Принцесса.

— Не подлизуйся, — Король Многоземельный, снова, нахмурил брови — снимай второй пынеход!

Принцесса послушно стащила с ноги обувь и, с поклоном, подала мужу.

— Славно, славно. — пробурчал себе под нос Король, разглядывая пынеходы, стоящие парой на столе.

— Тебя подданные заждались, — нежно напомнила ему на ушко Фея — и тевелизионщики, уже, все ракурсы настроили.

— Ничего, с них не убудет, — Его Величесво продолжало любоваться пынеходами —

я в этой стране властелин, являюсь когда хочу, — он повернул своё напудренное лицо к Фее — к тому же мне, ещё, золото нужно спрятать.

— Потом спрячешь, — уговарила Короля Фея — а я пока его посторожу, так что иди смело, ни о чём не беспокойся.

— Тогда, заодно, и за пынеходами моими пригляди, — попросил монарх — тебе, одной, в этой стране доверять, только, и можно. Остальные — воры и прохиндеи, один я — честный.

— Всё ради тебя, — Фея расправила локоны королевского парика и, снова, водрузила его на голову Его Величества, довольно сказав — вот какой красивый получился!

Король, неохотно встал, взял из корзины трость, помахал ей, разминая руку и прикидывая как наболдашник будет прикладываться к чиновничьим лбам.

— Пошли, — сказал он Принцессе — попутно прослежу, что бы ты в подвале заперлась, а не удрала на кутежи.

Закатиглазка любезно открыла дверь, пропустила Его Величество вперёд и вышла следом за ним, радуясь, хоть и тому, что сможет провести в обществе Короля еще не менее часа, пока соберёт всё что полагается в стирку.

Подвалы в королевсой резеденции были широки и просторны, ни один день в них можно аукаться, а человеку не знакомому с планировкой и, вовсе, леко заблудиться.

Здесь складировались картины, которые Его Величество скупало на аукционнах Европы, но которым не хватило места во дворце.

Целых три зала занимали ряды винных шкафов, забитые винами самых дорогих коллекционных марок.

Отопительный комплекс, занимал, самый большой зал, в котором было сложено пять водонагревательных котлов из огнеупорного кирпича, тут же лежала гора угля, предназначенного для топки котлов и колода для колки дров.

Прачечный зал был снабжён всем необходимым: глубокий колодец, обнесённый камнем, с жестяным ведром на ржавой цепи и дыркой в днище, большой чан для нагревания воды, стоящий на очаге и меха для раздувания пламени, два больших деревянных корыта и доска для ручной стирки.

В прачечной, в отличии от остальных помещений подвала, в котором в целях экономии не было проведено электричества, даже, имелся свой собственный источник света — маленькое прямоугольное окошко под самым потолком.

Принцесса бойко принялась за работу. Пусть задача перед ней была и непростая — попробуй — ка выстирать без порошка и иных химических средств, на которые Король наотрез отказывался тратиться, зато чистоту выстиранных вещей требовал отменную, но в родном доме любое дело спорится, и Закатиглазка, с песнями да прибаутками без устали и отдыха хлопотала

среди корыт и тазов. Более того, она воспользовалась удачной ситуацией и выстирала, вместе с королевским и своё платье, и стало оно как новенькое, словно вчера из под руки портного вышедшее.

Как не много было работы, а за два дня непоседливая Закатиглазка со всем управилась, а пшено от риса — дважды перебрала, и, уже, начала было скучать, как в дверь позвонили. Звонок эхом разлился по подвальным залам и коридорам, разбудив, задремавшую Принцессу.

Ещё, не успев раскрыть глаза, Принцесса выскочила из корыта, приспособленного ею под кровать и побежала к двери, но, даже, не добежав, она услышала родной и любимый голос Короля Многоземельного.

— Выходи! — кричало его Величество с той стороны двери.

У Принцессы от радости чуть сердце из груди не выскочило. Величество великодушно прощает её! Она так и знала, что Король Многоземельный — самый всепрощающий из королей, она никогда в нём не сомневалась! Не то что некоторые.

Принцесса сделала три оборота ключом в замочной скважине и, словно бабочка, выпорхнула из подземелья.

Поначалу она ничего не видела, глаза отвыкшие от яркого дневного света слезились и отзывались неприятной резью. На пару минут ей пришлось закрыть их ладонью, пока они пообвыкнуться к новым условиям.

Когда же она, всё — таки смогла, безболезненно открыть глаза, то поняла, что, вообще, не узнаёт места, где находится.

Никакого дворца не было и в помине. Лишь фундаментный остов, густо поросший бурьяном. Не было ни выложенной брусчаткой дворцовой площади, ни парков, ни аллей. Принцесса стояла посреди пустыря, поросшего сорными травами и репейником.

Она было хотела спросить у Его Величества, что же здесь произошло, но от одного взгляда на августейшую особу слова застряли у неё в горле.

Великий и могущественный Король Многоземельный стоял перед ней завёрнутый в рванную дырявую мешковину и подпоясанный пожелтевшей тесёмкой. Чёрные, всклокоченные волосы на голове Короля стояли дыбом, а нечёсанная бородища, торчала лопатой. Большие как у снежного человека королевские ступни были босы и до щиколоток покрыты чёрноватой грязевой коркой.

— Полюбуйся, — Король покрутился перед Закатиглазкой, показывая себя со всех сторон — что ты натворила.

— Я? — тихо выдохнула шокированная Принцесса.

— Ну не я же, — Король уселся, прямо, на землю, приняв удобную позицию, для проветривания срамоты сквозняком через дыру в мешковине — хотя, я всегда предчувствовал, что ты станешь причиной моей погибели, но как муж, давший обет пред лицом Всевышнего не мог избавится от тебя. Вот мне и расплата за мою мягкость и доброту.

От жалости к Его Величеству у Принцессы задрожал подбородок, а на глазах навернулись слёзы:

— Как же я смогла с вами так поступить, — всхлипнула она — нет мне, неблагодарной, прощенья.