Закатная звезда Мирквуда
Шрифт:
— Вы можете вдохнуть свою силу в кого угодно? — задумчиво прозвучал вопрос, заданный, казалось, спустя целую вечность.
— Чаще всего именно так я и исцеляю, — кивнула Андунээль, чувствуя, как перед Трандуилом выпрямляют корни деревья, открывая беспрепятственный проход.
— Мне не известен ни один эльф, который обладал бы такими способностями, — искоса взглянув на спутницу, он пытался ощутить в ней отголоски магии, которые всегда чувствовались в майар^2. Но в Андунээль их не было. Это сбивало с толку. — И я не уверен, что Леди Галадриэль обладает подобной силой.
— Но
— Sen taid^3, — отмахнулся Трандуил.
Позабавленная тем, с какой лёгкостью он это сделал, Андунээль на ходу обернулась к нему.
— Manan?
— Я — Владыка этих лесов, брениль, — снисходительно пояснил он, горделиво приподняв подбородок.
Торопливо наклонив голову так, чтобы её лицо застлали волосы, эллет сделала вид, будто заинтересовалась цветущим плющом в корнях деревьев, тогда как на самом деле подобным образом скрыла едкую усмешку, искривившую уголки губ. Она могла бы поправить таура, сказав, что сила его настолько велика не потому, что он является Владыкой, а потому, что его отец был первородным. Но она промолчала об этом, не желая собственными руками наталкивать его на догадку относительно рода своего целительства.
Выпрямляясь, она равнодушно обронила:
— В былые времена не только Владыки обладали подобной силой.
— Былые времена канули в небытие, — против воли резко, оборвал не родившийся спор Трандуил.
Краем глаза он уловил, как Андунээль при этом учтиво кивнула, беззвучно шепнув: «Как вам будет угодно, Владыка». А в следующий миг пожалел, что повел себя с ней подобным образом. Просил расслабиться, а затем делал всё, чтобы она не забывала о почтении. Будто бы ему снова было пять сотен лет, и он с трудом мог сосредоточиться на чем-то одном. Будто снова превращался из Короля в юношу, которым вечно недоволен отец.
Выйдя к неглубокому руслу ручья, из которого пили воду их кони, он остановился у большого валуна, поросшего мхом, и повернулся к Андунээль. Она же подошла к своему любимцу и ласково провела ладонью по его крупу. Когда конь повернул к ней морду, и она тут же прильнула лбом к его носу, прося подождать ещё немного, прежде чем они вернутся во дворец.
Наблюдая за ними, король испытывал странные эмоции. Он понял, что связь с любимцем у эллет настолько велика, что слова им просто не нужны. Когда душа обнимает душу, звуки становятся бесполезными.
— Ваша сила должна была бы вызвать у меня множество вопросов, — примирительно начал он, неслышно подойдя к ней. — Но до поры я сдержу своё любопытство, — учтивая улыбка осветила его лицо, а потом померкла. Между бровей залегла глубокая морщина, когда он нахмурил их. — Тревожит меня иное. Что Галадриэль увидела в зеркальной чаше, если послала вас ко мне? Вас — эллет, которую она скрывала ото всех в своих землях. Вас — ту, что может кого угодно позвать из-за предела.
— Во мне меньше силы, чем вы думаете, — печально улыбнулась Андунээль, перебирая гриву коня тонкими пальцами. — Кого я смогла исцелить? Маленькую птаху? — слишком много горечи было в её словах. Она поднималась удушливой волной из самой глуби. Изумрудные глаза были обращены на короля, но
— Но это тоже жизнь, — твердо возразил таур.
Словно очнувшись, она сфокусировала взгляд на Трандуиле, выныривая из омута памяти. Несказанное жгло гортань. Там внутри комом застряло горькое признание. Когда пришло время, она не спасла ни отца, ни жениха. Не смогла излечить от тоски мать, пожелавшую уплыть в Валинор. Самые близкие ушли из её жизни внезапно, резко вырванные чужой рукой. Воспоминания причиняли настолько сильную боль, что было тяжело дышать.
— Нам не дано спасти всех, — голос Владыки окутал её мягким бархатом, утешая и придавая сил.
— Im ista, aranya, — глухо прошептала она.
Скрывая злые слезы, она повернулась к Рибиэлсириту и погладила его меж ушей. Прикосновение к живому теплу старого друга успокаивало.
— Если знаете, отпустите ту боль, что не дает дышать, — мягко уговаривал низкий голос.
Обращая на себя её внимание, неожиданно для самого себя, Трандуил опустил ладонь поверх хрупкой руки эллет. Её кожа была ледяной. Даже холоднее, чем тогда, когда он случайно коснулся её за ужином. Ловя встревоженный взгляд зеленых глаз, он сжал пальцы на тот случай, если она решит отнять руку.
— Baw, — отрицательно качнула головой эллет, отмахиваясь от дурмана, которому было так заманчиво поддаться. — Im u anira, — упорно выдохнула она. — Im u desiel.
— Manen anann le u desiel? Anduneel? — едва уловимо качнул головой таур, понимающе улыбаясь.
Ощущая, как рука согревается в плене его сильных пальцев, она скользнула взглядом с глаз Владыки на его губы. Что-то внутри оборвалось, замерло, испуганно сжавшись в комок, дрожащий от страха и предвкушения. А в следующий же миг она разозлилась на себя из-за этого.
— Не меньше вашего, — пропитанные злостью слова, ядовитыми змеями сползли с губ, искривившихся в холодной усмешке.
Отняв руку, Андунээль почтительно поклонилась перед эллоном.
— Прошу простить меня, Владыка, но я оставлю вас, — не глядя на него и не дожидаясь позволения, она запрыгнула на коня, который тут же ускакал прочь от ручья.
Оставшийся один у большого валуна, Трандуил смотрел ей в след, до тех пор, пока силуэт окончательно не скрылся за деревьями. Только после этого он запрокинул лицо к кронам и горько рассмеялся. Эллет бежала от самой себя. Тщательно держала в узде часть своей души. Но только ничего хорошего это ей не приносило и не принесет, ибо по самому себе он знал — бесполезно бежать от собственной тени.
______________________________________________________________________________________
^1 Фэа — душа. Толкин называл душу и тел — фэа и хроа
^2 Айнур, обладавшие меньшей силой, нежели Валар. Айнур (англ. Ainur) — высшие существа, первые творения Эру Илуватара, созданные им до сотворения чего либо ещё. В переводе с квэнья их название означает «Священные». Являлись по природе бесплотными духами, имевшими возможность иметь зримый образ, либо облекаться в физическое обличье