Заказ на олигарха
Шрифт:
– А что такое? – спросил мрачно Пал Семеныч.
– У вас женщина работала, Потапова Людмила Антоновна.
Никодимов промолчал, лихорадочно соображая, чем сей факт может лично ему аукнуться.
– Меня интересует, как она на работу к вам попала, – сказал Китайгородцев.
И Никодимов сильно испугался.
– А вы откуда? – спросил он хриплым голосом.
Китайгородцев смотрел насмешливо, как могут позволить себе смотреть люди, способные стереть собеседника
– Я ничего не будут признавать! – сообщил Никодимов, стремительно трезвея от страха.
– За взятку вы ее на работу приняли, – поделился Китайгородцев результатами собственных изысканий среди местных жителей и бывших подчиненных Пал Семеныча.
– Я не буду признавать! – еще сильнее испугался Никодимов. – И подписывать не буду тоже!
– А мы бумаг не будем составлять, – проявил великодушие Китайгородцев. – Вы сказали, я услышал и тут же все забыл.
Не очень-то Пал Семеныч поверил собеседнику, но сама мысль, что они могут договориться, очень ему понравилась.
– Вы из милиции? – спросил он.
– Угу, – невнимательно отозвался Китайгородцев. – Она сама к вам пришла?
– Кто? – от страха перестал соображать Никодимов.
– Потапова.
– А-а, да!
– То есть не вы ей работу предлагали?
– Нет-нет! Сама добивалась! Очень активно!
– А это как – активно? – захотелось Китайгородцеву подробностей.
– Неоднократно приходила. Уговаривала. На любую, говорит, работу.
– Чего это ей так загорелось? Медом там намазано было, что ли?
Пал Семеныч, услышав шутку, подобострастно засмеялся.
– Сильно хотела, – сказал он. – И деньги предложила сама. Подсунула. Я отказывался, а она подсунула.
– Много?
– Десять тыщ.
– Да-а-а?! – непритворно изумился Китайгородцев, поскольку нянечкой Потапова в детском саду такие деньжищи зарабатывала долгие шесть или семь месяцев.
У Никодимова упало сердце. Все-таки пьян был и слишком поздно обнаружил, насколько он болтлив. Он ужаснулся собственному безрассудству. Но уже поздно было.
– Как она объясняла? – спросил Китайгородцев. – Почему этого места так добивалась?
– Я не знаю, – пробормотал вконец расстроившийся Никодимов. – Ума не приложу.
Алексей Алексеевич попался на глаза Китайгородцеву в первые же минуты появления последнего в поместье Проскуровых на Рублевке. Помахал приветливо рукой издалека:
– С возвращением!
Он куда-то спешил по делам, но Китайгородцев его нагнал.
– Как обстановочка? – спросил Китайгородцев.
– Работаем! – изобразил озабоченность
– Новенькая как – справляется?
– Старается. Но кажется мне, как бы она не в положении…
– Я тоже заметил. А вы ее не знали, кстати, раньше?
– «Раньше» – это когда?
– Год назад, к примеру. Не появлялась она здесь?
– Каким таким образом? – удивился Алексей Алексеевич.
Да, действительно. Что же она, пришла, в ворота постучала и на работу попросилась? Нелепо это, конечно.
– А как к вам на работу люди устраиваются? – спросил Китайгородцев. – Где вы их находите?
– Через агентство.
– Через агентствА? Или через агентствО?
– Мы с одним работаем агентством. По подбору персонала. Называется «Друг семьи».
– Адресочек дадите?
– Конечно.
– И еще один вопрос, – сказал Китайгородцев и достал из кармана фотографию Люды Потаповой годичной давности, ту самую, где Люду было не узнать. – Вам эта девушка знакома?
– Нет, – уверенно ответил Алексей Алексеевич. – А кто это?
Значит, год назад он с нею не общался.
Сначала Котелков позвонил в агентство «Друг семьи», и только после этого туда отправился Китайгородцев, – а иначе беседа могла и не состояться.
Милую девушку, которая отвечала за подбор персонала для Проскуровых, звали Рита.
– Примерно год назад вы могли видеть эту женщину в вашем офисе, – сказал Китайгородцев и выложил на стол перед своей собеседницей фото Люды Потаповой, где она нисколько не была похожа на себя сегодняшнюю.
Рита добросовестно изучила фотографию. Даже на обороте посмотрела. На оборотной стороне никакой подсказки не было.
– Нет, – покачала головой. – Она мне не знакома.
Тогда Китайгородцев выложил вторую фотографию – на ней Люда выглядела так, какой ее знал сам Китайгородцев.
– Ой, я ее знаю! – сказала Рита.
У Китайгородцева сжалось сердце.
Рита посмотрела на него. Как будто замялась. Так бывает, когда человек сомневается, можно ли говорить всю правду или надо бы помягче как-то.
– Воспоминания остались не очень хорошие? – понимающе произнес Китайгородцев.
– Да ничего особенного в принципе, – все еще осторожничала Рита. – Настойчивая очень.
– Достала вас? – подбадривал Китайгородцев. – К Проскуровым на работу, наверное, так рвалась, что всем тут надоела?
– Мы не знали, как ее отвадить, – осмелела Рита. – Настырная – ужас!
– Но вы ей от ворот поворот, как я понимаю…
– Естественно.