Заказ на олигарха

Гриньков Владимир Васильевич

– В роддом? – уточнил Китайгородцев.

– Нет. Уже после.

А в глазах ее был такой испуг, какой можно обнаружить у нашкодившего ребенка – набедокурил, но признаться не хочет, и теперь со страхом ждет, а вдруг у него все-таки спросят, и тогда придется либо отвечать правдиво, либо выкручиваться, что нелегко.

– А зачем он приезжал? – спросил Китайгородцев, заподозрив, что где-то здесь и кроется разгадка.

– Проведать.

Не то.

–

Сколько раз он приезжал?

– Несколько. Не помню.

Занервничала. Где-то здесь.

– А потом вы перестали с ним встречаться.

– Да.

Какой-то короткий промежуток времени. Ни до, ни после, а именно в этот короткий промежуток он к ней зачастил. Даже в роддом не приезжал к ней. Потом несколько визитов. И снова пропал.

– Вы к нему не ездили? – уточнил Китайгородцев.

– Нет.

– Это он к вам туда приезжал?

– Да.

Она была нужна ему зачем-то. И дело вряд ли в родившемся сынишке. Потому что потом Шаров уже не ездил в Муром. Для чего он мог приезжать раз за разом?

– Он вас уговаривал? – спросил Китайгородцев.

Взгляд женщины заметался.

Уговаривал.

– О чем? Чего хотел?

У нее нервно дернулась щека.

– Все претензии будут к нему, – увещевал Китайгородцев. – Он уже себя проявил, его ищут, и он будет отвечать. Хуже вы ему уже не сделаете.

– Мне он ни к чему! – заплакала Потапова.

Она запуталась и растерялась окончательно.

– Он вас о чем просил? – проявил настойчивость Китайгородцев.

– Он про Викторию расспрашивал.

– Про жену Проскурова? – заторопился Китайгородцев.

– Да.

Вот оно, уже теплее.

– А разве вы ее знали тогда? – не поверил Китайгородцев.

– Знала.

– Откуда?

Потапова подняла залитое слезами лицо и посмотрела на собеседника – что же, мол, тут непонятного.

– А, ну да, конечно, – поспешно «вспомнил» Китайгородцев, поскольку его непонятливость могла подсказать собеседнице, что не так уж много он и знает. – А он, значит, по поводу Виктории…

– Ага.

– Что именно его интересовало?

– Все. Как да что. Вынюхивал.

– Для чего?

– Ну теперь-то ясно, для чего! – в сердцах сказала Люда. – После того как он… как вы сказали… что он напал…

– Так он нападение готовил? Тогда, год назад?

– Если этим все закончилось, тогда вы думаете – как? Не я ему была нужна, а Вика.

– Зачем она ему?

– Не Вика лично. Ребенок.

– Зачем?

– Чтоб деньги получить.

– Выкуп? За ребенка?

– Ну да!

– Это он вам сказал?

–

Такое разве говорят? – спросила Люда. – Это я сейчас так думаю. После того как вы сказали, что было нападение. Он меня тогда зачем расспрашивал? Вынюхивал, совершенно понятно. Как да что. И меня подбивал.

– На преступление?

– Нет, он хотел, чтобы я к Вике устроилась работать.

– Шпионить, что ли?

– Думаю, что да.

– А вы?

– А я отказалась.

– Почему?

И снова заметался ее взгляд.

– А он откуда про Викторию узнал? – спросил Китайгородцев.

– Я ему сказала.

– А вы откуда ее знаете? – рискнул еще раз вернуться к интересующему его вопросу Китайгородцев.

И снова он Потапову озадачил.

– Так ведь она у нас рожала, – сказала Люда.

– Где? – опешил Китайгородцев.

– Там, где дача.

– В том роддоме? – никак не мог поверить Китайгородцев. – Не в Москве?

Он видел тот роддом и потому никак не мог себе представить в его обшарпанных стенах блистательную Викторию Александровну.

– Да. Она на даче отдыхала, и схватки начались. Раньше, чем думали, – сказала Люда.

– И вы рожали там, – постепенно прозревал Китайгородцев.

– Да.

– В то же самое время?

– Почти. Я – чуть раньше.

– А как вы познакомились с Викторией?

Забегал взгляд.

– Как вы познакомились с Викторией? – с нажимом повторил Китайгородцев, демонстрируя, что своего добьется.

– У нее не было молока…

– Так!

– Ребенка надо было кормить…

– Ее ребенка?

– Да, – с усилием ответила Потапова.

Она ребенка подменила! Кормила двоих, своего и чужого, и ее ребенок в итоге оказался у Проскуровых!

– Как вам это удалось?! – пробормотал Китайгородцев, не сумев сдержаться.

И Люда разрыдалась, не выдержав этой пытки.

– Я не хочу ему такой жизни, какая у меня была! – билась она в истерике. – Я хочу, чтобы он рос в человеческих условиях! Я счастья ему хочу, ну как вы не поймете!

Она так кричала, что дежуривший за дверью охранник забеспокоился и заглянул в комнату.

– Все нормально! – быстро сказал ему Китайгородцев и направился к двери, чтобы охранника выпроводить. – Ты тут один?

– Один, – ответил охранник.

В коридоре действительно больше никого не было.

– Ты иди погуляй пока, – сказал Китайгородцев. – Там, на улице.

– Мне Хамза сказал…

– И мне сказал, – оборвал собеседника Китайгородцев. – Проверять будешь?