Заклеймённый
Шрифт:
– Я рада, что ты так думаешь.
– А теперь спи. И мне нужно отдохнуть.
– А ты не можешь остаться? – Беверли было немного стыдно, что она просит его об этом.
– Ничто не способно оторвать меня от тебя, кроме…, гнева твоей матери. Если она войдет и увидит нас, никакая магия меня не спасет. – Усмехнулся Сайрус. – Добрых снов, моя маленькая леди.
Глава двадцать шестая, в которой внезапно все идет не по плану….
– Как мы сможем проникнуть во дворец незамеченными? – Спросила Беверли, когда все снова собрались вместе.
– С
– Но ведь дворец защищен?! – Изумился мистер Монгроув, которому все меньше нравилась эта идея.
– Помнишь бал во дворце? – Сайрус повернулся к Беверли и снова нахмурился. – Пока ты знакомилась с принцессой Синтией, я немного побеседовал с Фиби.
При упоминании невесты, глаза Филиппа загорелись и стали очевидны признаки нетерпения. Беверли подумала о том, как же он хотел увидеть эту красавицу, что покорила его сердце. Наверняка Сайрус рассказал ему, как самозабвенно девушка ждала своего принца.
– Служанка принцессы пронесла в будуар одну незамысловатую вещицу, которая ощущает мою магию и делает брешь в защите Седрика. – Продолжил Амир.
– С ее помощью ты попал в темницу? – Догадалась Беверли.
– Именно. – Сайрус все еще выглядел довольно задумчивым. – Однако есть вероятность, что придворный маг обнаружил ее.
– Чем это грозит? – Миссис Монгроув постепенно включалась в происходящее, удерживая руку Лукаса, словно боялась, что он снова пропадет на три года.
– В лучшем случае мы не сможем проникнуть во дворец, в худшем – попадемся. – Мужчина сосредоточенно обдумывал что-то, прикладывая пальцы к губам и то и дело тормоша волосы. – Фиби очень смышленая девушка, могла спрятать надежно.
– Хорошо, допустим, у нас получится, - подхватила Беверли, - но ты действительно предлагаешь ввалиться в будуар принцессы?
– Покои Синтии расположены в значительном отдалении от королевских комнат. Она ценит покой, уединение и свободу. – Уточнил Филипп. – Это единственные комнаты во дворце, в которые закрыт ход слугам короля. У Синтии две служанки и ей этого достаточно.
– Она весьма скромна и непритязательна. – Заметила Мелинда.
– Совершенно верно, миссис Монгроув. К тому же, принцесса единственная, кто ни за что не поднимет шум и не испугается, увидев нас. – Подытожил Сайрус.
Беверли, подобно Сайрусу, мерила шагами комнату. Она давно сменила свое зеленое платье на удобные широкие штаны, такую же рубашку и мягкую кожаную обувь. Ее все еще темные волосы Самида собрала в незамысловатый пучок и заколола шпильками из слоновой кости на затылке. В этом костюме девушка чувствовала себя свободно и на удивление удобно. Мелинда Монгроув, казалось, после встречи с сыном заметно успокоилась и в ее взглядах, бросаемых на Сайруса, уже отсутствовала злость. Мистер Монгроув, по секрету, сказал дочерям, что его супруга считает, что теперь, когда ее сын вернулся, все непременно наладится и как-нибудь утрясется. В ее словах и помыслах все еще присутствовала тревога и легкое недоверие к Амиру, но благодарность за спасение Лукаса все чаще брала верх.
Яркий полумесяц повис над Кувейном, словно подмигивая и подбадривая путников. Решение было принято. Сайрус, Филипп, Лукас и конечно Беверли отправлялись во дворец. Некоторое время ее родители были с этим не согласны. Они тревожились
После того, как все напутственные слова были сказаны и слезы матерей пролиты, Сайрус создал портал. Он осторожно протянул руку, нащупывая выход, а потом ударил кулаком, раз, еще раз и еще. Беверли вспомнила, как ее любимый пробивался в темницу. По ту сторону портала, должно быть происходило ровно то же самое. Очередной удар, своей отдачей заставил Сайруса немного отпрянуть, а потом сказать:
– Готово!
Беверли взяла его за руку и кивнула, принимая, все, что ждало их позади портала. Она посмотрела любимому в глаза и сказала заветные слова, которые он с улыбкой подхватил:
– Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель!
Все закружилось и завертелось, а потом они упали на что-то мягкое и воздушное. Пока Беверли пыталась выпутаться из окружающего ее тканевого беспорядка, послышался легкий вскрик. Сайрус резко выдернул девушку из ловушки, в которую она угодила. Беверли осмотрелась среди многочисленных нарядов принцессы, пытаясь отыскать источник испуганного возгласа. На полу, в горе нижнего белья, лежала девушка, придавленная телом Лукаса, который зажимал ее рот рукой и что-то шептал.
– Я думаю, если ты встанешь с бедняжки Фиби, она скорее успокоится. – Усмехнулся Сайрус, а девушка перевела глаза на него и заметно расслабилась. Лукас как заколдованный продолжал смотреть на бедняжку. – Лукас!
Мужчина словно опомнился и, бормоча слова извинения, поднялся. Он подал девушке руку, и та осторожно приняла ее. Беверли бегло осмотрела комнату. Это была изысканная, но не помпезная гардеробная, с небольшой ванной, ширмой, двумя диванами и трюмо. Стены, мягкая мебель и ширма мерцали нежной лазурью, а пузатый пуф возле трюмо захотелось потрогать, на вид он казался невероятно мягким.
– Мистер Баркли! – Фиби попыталась взять себя в руки и сохранить крупицы достоинства после столь необычного знакомства с братом Беверли. – Вторжение во дворец было не самой удачной вашей идеей. Тем более сейчас, когда все здесь встало с ног на голову.
– Прости нас, Фиби. – Голос принца заставил девушку схватиться за сердце и буквально вытаращить глаза. Она хватала ртом воздух до тех пор, пока Филипп не подошел к ней и не обнял за плечи.
– Господь всемогущий! – Наконец, смогла выговорить она и, улыбнувшись принцу, перевела взгляд на Сайруса. Ее глаза блестели, переполненные гордостью и благодарностью. – Вы необычный человек, мистер Баркли, и самый достойный из всех, что я встречала.
Беверли улыбнулась, заметив, как смутился Сайрус. Он отвел глаза и поспешил сменить тему:
– А где ее высочество?
– Ужин немного затянулся, но она вот-вот должна прийти. – Фиби совсем успокоилась, но продолжала бросать взгляды на принца, будто пыталась убедиться, что все это не снится ей. – Сейчас во дворце не спокойно. Придворный маг крайне недоволен. Он объявил награду за ваши головы, - девушка указала пальчиком на Сайруса и Беверли, - и к тому же, немалую. Пятьсот тысяч суинов!