Заклинание Акарб или ошибка колдуна
Шрифт:
Познания в травах ее были примитивными, я и то больше трав знала! Но второй лекарь мне был необходим, ну и знала она в округе почти всех по имени. В общем, мы нашли общий язык.
Еще я скоро догадалась множество недугов лечить физикой.
Притягивать грозовые молнии не научилась, но я отлично пользовалась теплом, идущим от рук. Я могла раскалить ладошку до температуры утюга электрического, выставленного на делении "хлопок". Мне ничего, а вот нагреваемому..., сами попробуйте к раскаленному утюжку пальчик приложить! Также я могла заморозить одним взглядом воду в стакане, снять таким образом отёк или удалить синяк
Все эти физические опыты мне пригодились на практике, о которой чуть позже.
Сейчас же...
Лекарская практика моя была обширна...
***
Раненный пришел в себя и начал подавать признаки нетерпения.
Я сидела на стульчике рядом и дремала. Очнулась от дрёмы и глянула на болящего, укрытого до подбородка тонким одеялом. Одеяло начала шевелиться.
– Зачем вы меня связали?
– прошептал Аполлон.
– Это бинты, стягивающие поломанные ребра. Так быстрее срастется всё. Не шевелись и не надо ничего разматывать, - глянула в глаза и добавила, - иначе привяжу конечности к кровати, и будешь каждый раз проситься на горшок.
– Не надо, - прошептал вмиг охрипшим голосом раненный.
– Не буду, - ответила, - и ты не будь...
Поднялась на ноги и вышла из комнаты. Морока с этими людьми. Вот звери куда приятнее в качестве пациентов - и сказать ничего не могут и спорить не умеют, терпят, лечатся и выздоравливают куда быстрее людей!
Вышла на двор и глянула на небо. Вечерело. Спать мне не хочется. Пока маг валялся без сознания, я его полечила магией, срастила ткани нагревом, в простонародье, я его прижгла огнём в нескольких местах - кровь остановила, заварила теплом несколько разорванных кровеносных сосудов. Потом дала обезболивающее, а напоследок перевязала туго ребра, предварительно сопоставив сломанные концы как надо, разглядев все переломы через кожу, не делая надрезов. Подумала: зачем портить такую красоту?!
Ребра срастутся, кожа без шрамов останется, я даже те места, куда попали магические снаряды, залечила так, что через несколько недель никто и не догадается, что в этом месте дырка толщиной в мой большой палец была. Я мастер своего ремесла, это точно!
Маг все манипуляции с костями и тканями, всё моё прогрессивное в этом мире лечение перенес относительно хорошо - в отключке был всё время. Обезболивающее дала только, когда он начал строить мне гримасы. Можно было и не тратиться, но я уже имела на мужика виды. Рассмотрела. Оценила. Браслета на запястье не было. Значит холостой. Правда, молод он, младше меня года на два-три точно. Вот не везёт мне на постояльцев! Всех, кого не пришлет магическое ведомство ко мне, можно смело записывать мне в младшие братья - три, четыре, пять лет младше, молодняк. И чего их на войну в таком нежном возрасте тянет? Ладно, тянет - это понятно, но вот на какой, извините, хрен вы свою башку подставляете под пули так рьяно?!
И лечи вас потом, а еще родственницы, это вообще отдельная песня подстреленного воробья. Я старше, я взрослее, и я адекватнее большинства дам в этом мире!
А мне скучно.
Пока маг приходил в себя, я приняла троих покалеченных людей, осмотрела двух пригнанных хромых лошадей, заштопала
Кошку я усыпила, капнув ей на язык пару капель настойки макового молока. Та сразу уснула, а я выгнала из комнаты её хозяйку. Потом вынесла ей кошку и сразу ушла смотреть лошадей.
У одной нашла нарыв на бабке, нарыв был созревший, вскрыла, выпустила гной, обработала рану мазью собственного приготовления, перевязала сустав чистой тряпицей.
У второй лошади было сломано копыто, слом прошёл очень глубоко, задета была копытная стрелка. Боль адская, ткань то живая. Несчастное животное дергало и ногой и головой. Рядом сопел хмурый хозяин и через слово спрашивал, не лучше ли отвести коня на живодерню, пока он идти еще может?
Я как могла, старалась сдержаться. Два раза сказала, что вылечу, и всё заживет, три раза попросила замолчать, один раз промолчала на вопрос сама, наконец, хозяин меня допек, и я подняла голову, глянула ему в глаза, и мужик тихо осёл кулем на пыльную мостовую. Утомил. Я и так умею, взглядом успокаивать. Некоторых на пару часов успокаиваю...
Как хозяин рухнул на землю, я отвела хромающее животное к себе на задний двор. Подбежал Инвар.
– Придётся тебе его подержать.
Я передала парнишке поводья, а сама зашла в сарайчик и вынесла губную закрутку. Сама смастерила. Завернула лошади губу, вручила в руки парня закрутку:
– Держи, и не дергай коню голову.
Сама присела перед его задней правой ногой, осторожно ее подняла, зажала между коленками и начала сантиметр за сантиметром срезать копытным ножом ороговевшую ткань. Нужно максимально приблизиться к живой ткани стрелки. Потом тепло, потом копытня мазь на дёгте, потом уже магия на сращение тканей. Но сначала грязная санитарная работа ножом.
Закончив лечение больного копыта, я опустила заднюю ногу и разогнула спину. Ох! Как тяжко! Глянула на все еще держащего закрутку в руках парня.
– Все, отпускай! И отойди, если боишься!
Инвар мотнул головой:
– Не боюсь, лошадей я люблю.
– И я лошадей люблю, а еще мне жалко их, - вздохнула, потирая натруженную спину.
Раскрутила губную закрутку. Отошла к сарайчику и присела на бревнышко. Нужно хоть глянуть как там раненный маг и как там лежит ли еще на улице хозяин коня? Но сначала нужно немного перевести дух. Глянула на держащего все еще на весу свою больную ногу коня.
– Можешь наступать, - сказала я коню.
Животное дернуло головой, потом очень медленно поставило ногу на землю, оперлось на больное копыто и, повернув голову, серьезным взглядом посмотрело мне в глаза.
Я ахнула. Это он чего?! Мои слова буквально понял?! Речь человечью понял?! Тряхнула своей головой. Конь переступил вновь на здоровую ногу, больную опять чуть поднял и оперся краем копыта о землю. Тяжко вздохнул.
– Ну, вот и славно. Сейчас я гляну, как там на улице поживает твой хозяин, и вернусь. Нужно привести в порядок остальные твои копыта. Этим и займемся, но чуть позже, - проговорила я, двигаясь в направлении калитки.
– Завтра поковыряюсь, вид у них удручающий.