Заклинание для хамелеона
Шрифт:
Они уже и так узнали достаточно много и используют зеркало еще раз при первом же удобном случае.
— Какое замечательное платье, — сказал Бинк Тролле.
И это не было ложью, платье действительно прелестно, хотя и в нем Тролла все равно оставалась троллессой. Очевидно, все уже было готово для празднования счастливого случая. Они последовали за Троллой и вышли на улицу.
Деревня совершенно преобразилась без всяких волшебных средств. В центре, посылая в небо дымок и сноп искр, горел настоящий костер. Уже сгустились сумерки, и в небесах начали появляться звезды.
Деревенские женщины были прекрасны в своих праздничных нарядах. Молодых появилось гораздо больше, чем раньше. Теперь, когда их смена закончилась, им не терпелось — и даже более чем не терпелось — встретиться с незнакомцами. Бинка окружили нимфы, сильфиды и просто девушки, а вокруг Хамфри толпились феи, сильфиды и гномессы. Три прелестные кентаврицы сопровождали Честера. Пара телок грифонов не сводила глаз с Кромби, но им вряд ли улыбнется удача с заколдованным женоненавистником. Для него они, в конце концов, просто животные. Была даже женщина-голем для Гранди.
И как печально на этом фоне выглядели остальные женщины — мантикоры, сфинксы, гарпии, — ведь для них не нашлось пары.
— Эй, девочки, я женатый человек, — протестовал Бинк, когда его эскорт слишком прижимался к нему.
— Она никогда ничего не узнает, — сообщила ему крепкая девушка с голубой гривой густых волос, — Нам ты нужен больше, чем ей. — И она запечатлела на его ухе, на той части, до которой смогла добраться из-за плотного окружения, смачный поцелуй.
— Да любой мужчина покинет деревню разве что по зову этой поющей суки, — добавила пушистая красотка, — Наш долг держать тебя здесь и спасать твою жизнь. Как ты считаешь, твоя жена охотней примет тебя использованного или мертвого?
Коварный вопрос! Как Хамелеоша примет это? В своей прекрасно-глупой фазе она обидится, смутится и простит; в своей уродливо-умной фазе она поймет ситуацию и будет реалистична. То есть она примет все, что понадобится принять, и уж она-то, конечно, не хочет его смерти. И в то же время у него нет ни желания, ни намерения предаваться с одной из этих…
Его что-то взволновало. Это был слабый, неясный, но какой-то очень интригующий звук.
Он попытался прислушаться, но там девушек почти заглушал звук.
— Подождите, я хочу послушать, там мелодия…
— Это сирена! — раздался испуганный крик. — Пойте, девушки, пойте! Заглушите эту суку!
Они запели — громко, с чувством, но не так мелодично. И все равно коварная мелодия прорывалась сквозь их голоса — единственный чистый напев прорезался сквозь окружающую какофонию, призывая Бинка ответить. И он направился на звуки песни.
В тот же миг девушки попытались его задержать. Они обхватывали его руками, тащили назад и в стороны, погребали под мягкостью своих тел. Бинк бился в путанице рук, ног, грудей и других подробностей женской анатомии, которые он даже и не пытался определить.
Девушки старались изо всех сил, но отвергнуть призыв сирены было невозможно. Бинк сопротивлялся,
И Честер, и Кромби, и волшебник — все присоединились к нему, влекомые призывными звуками.
— Нет! Нет! — в отчаянии кричала Тролла у них за спиной. — Вы бежите навстречу смерти! Вы разумные мужчины или безмозглые твари?
Все это очень беспокоило Бинка. Чего он хочет от волшебной соблазнительницы? И все же он не мог сопротивляться призыву сирены. В звуках ее песни ощущалось что-то неземное, затрагивающее самые глубины его мужской сущности, лежащей за пределами его разума. Он был мужчиной, и он не мог не ответить на этот зов.
— Отпустите их, они для нас потеряны, — в отчаянии сказала Тролла. — Мы старались изо всех сил, как всегда, и, как всегда, проиграли.
И хотя Бинк стремился к сирене, он продолжал испытывать симпатию к Тролле и девушкам. Они предлагали любовь и жизнь и все же были обречены на отказ — их добрые намерения не могли противостоять жестоким целям сирены. Жительницы деревни Магической Пыли страдали от этого ужасного проклятия так же, как и мужчины! Может, так происходило из-за того, что они были просто симпатичными девушками, обещавшими только то, что они могли выполнить, в то время как у соблазнов сирены не имелось границ?
Кромби зачирикал.
— Проиграли, как всегда проигрывают все женщины, — перевел голем. — Только вот почему кто-то из нас должен отвечать на призывы этой суки…
Грифон пожал крыльями и полетел дальше.
Неужели и голем почувствовал то же самое? Должно быть, да, так как он, не сопротивляясь, несся вместе со всеми.
Они бежали по тропинке, которая волшебным образом открывалась перед ними. Это была превосходная тропа, как раз такая, какая и должна вести к чему-нибудь огромному, хищному и неподвижному, как, например, древопутана. Но конечно же, пугана на них не нападет, потому что они мужчины, стремящиеся на зов сирены. Она уничтожит их на свой особый манер.
А каким образом это может произойти? — заинтересовался Бинк. Он не совсем представлял себе это, но перспектива выглядела болезненно возбуждающей.
— Как заманчиво! — задыхаясь, прошептал он.
Они увидели дерево. Оно оказалось гигантским даже среди себе подобных. Свисающие вниз щупальца были толщиной с человеческую ногу и необычайно гибкие и длинные. Искусительный аромат окутывал дерево, как вечернее платье, делая чрезвычайно желанным. Нежная музыка исходила из его ветвей, нет, не такая, как призыв сирены, но все равно очень милая — музыка, призывающая лечь, расслабиться и слушать.