Заклинание для хамелеона
Шрифт:
Теперь Дора прошиб холод. Неужели ему назначено стать сподвижником врага? А, все может случиться!
— Но мне почему-то кажется, — рассуждал дальше Мэрфи, — что в конечном счете тебе не удастся изменить историю. Ни в плохую сторону, ни в хорошую. Мне вообще история видится неким Протеем, то есть чем-то многообразным и изменчивым. Властная рука может попытаться изменить ее по своей воле, но, когда нажим ослабевает, все возвращается к естественному порядку. Я подозреваю, что твое влияние исчезнет с твоим уходом. Но это любопытнейший феномен, и наблюдать за ходом событий будет чрезвычайно
Дор словно онемел. Этим разговором Мэрфи попросту обезоружил его. А вдруг Мэрфи прав? Чем больше он, Дор, будет вмешиваться в события внутри гобелена, тем больше навредит королю Ругну. Поэтому разумнее всего держаться в стороне. Держаться в стороне, не вмешиваться ни в хорошее, ни в плохое — вот самый разумный способ поведения здесь.
Напившись чаю, они отправились к королю.
— Этот юноша и в самом деле волшебник, — сообщил Мэрфи, — Моим замыслам его появление, как я думаю, не грозит, хотя он и считает себя твоим союзником. Теперь ты поговори с ним.
Король вопросительно посмотрел на Дора.
— Это правда, — согласился Дор, — волшебник Мэрфи объяснил мне, что если я стану тебе помогать, то, наоборот, наврежу, Может, и не наврежу, но риск есть. Поэтому мне лучше держаться в стороне, о чем я очень сожалею.
«Как складно я все сказал, — удивился про себя Дор, — Может, это Мэрфи так на меня подействовав?»
— Мэрфи — личность безусловно сложная, но честность его не подлежит сомнению, — сказал король— Тыне можешь помочь мне, но не могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
— Скажи, как добраться к замку повелителя зомби?
— Но ты лишь зря потратишь время. Повелитель зомби не поможет.
— И Мэрфи сказал, что не поможет. Но мне просто необходимо встретиться с повелителем зомби. После этого я отправлюсь домой.
— Подожди несколько дней, пока строительство замка немного продвинется вперед. Тогда я смогу обеспечить тебя охраной и сопровождением. Ведь ты как-никак волшебник. Повелитель зомби живет к востоку отсюда, в глуши. Туда трудно добраться.
Дору не очень понравилось предложение короля, но он вынужден был согласиться. В последние дни они несколько раз просто чудом спасались от гибели. С охраной путь будет куда спокойнее.
Явилась Милли в сопровождении Прыгуна.
— Король обещает взять меня на службу! — радостно сообщила она, захлопала в ладоши и так встряхнула кудрями, что они на мгновение закрыли ей лицо. — Как только построит замок!
— Мы останемся на несколько дней, так я понимаю, — протрещал Прыгун. — Позволь мне, король, отслужить за твое гостеприимство.
— Прыгун! — испуганно воскликнул Дор. Если ему нельзя вмешиваться в течение событий, то пауку наверняка тоже.
— Очень любезно с твоей стороны, — сердечно ответил король. — От юной госпожи я успел узнать, что ты большой мастер поднимать и опускать разные предметы. Мы сейчас сильно нуждаемся именно в таких умельцах. Отдохни, а завтра присоединишься к кентаврам-строителям.
Мэрфи многозначительно глянул на Дора. Враждебный волшебник предвкушал, что скоро убедится в правильности своей теории. Дор тоже получит ответ. Не исключено, что теория Мэрфи рассыплется как карточный домик. Если это произойдет, надо будет изменить правила
Король угостил своих гостей истинно по-королевски: жарким из сочной ежевики под острым соусом, пасторальным сыром, очень нежным, ореховыми улитками и, наконец, прекрасным белым вином с дерева-альбиноса.
— Король, правящий Ксанфом в мои дни, умеет превращать предметы. Живые существа ему тоже подвластны, — сказал Дор. — Он может превратить одно существо в другое. Человека, допустим, в дерево, а дракона — в лягушку. Чем же его талант отличается от твоего, государь?
— Умеет превращать, — пробормотал Ругн. — И в самом деле могучий талант! Мне не по силам превратить человека в дерево. Я могу изменять только в пределах какой-нибудь формы: снотворное заклинание превратить в заклинание правдивости, вишню в шоколаде — в бамбуховую вишню. Поэтому смело заявляю — твой король куда сильнее меня.
Дор страшно смутился:
— Прости, государь, я вовсе не хотел сказать, что ты…
— Успокойся, Дор. Я не собираюсь мериться силой с твоим королем. И с тобой не собираюсь. Среди нас, волшебников, царит дух дружелюбия. Мы уважительно относимся к талантам друг друга. Я хотел бы встретиться с твоим королем. Вот дострою замок…
— Что весьма сомнительно, — тут же вставил Мэрфи.
— А вот наше с Мэрфи соперничество действительно не утихает ни на минуту, — добродушно заметил Ругн, отправляя в рот очередной кусочек ежевики. Дор решил промолчать. Его все еще смущала эта странная дружба-вражда.
Утром Прыгун отправился к кентаврам. Дор пошел с ним. Во-первых, речь паука придется переводить, а это может сделать только паутина. Во-вторых, надо посмотреть, повлияет ли участие паука в стройке на историю. А вдруг не повлияет. Если вспомнить, что каждый их шаг может…
Дор озабоченно покачал головой. Король Ругн был сегодня занят важнейшим делом. Он подбирал и прилаживал новые заклинания к будущей крыше замка. Чтобы здание не развалилось, магией следовало пропитывать каждую строительную деталь. Приспосабливать заклинания (вот пример: так называемый водяной дракон владеет заклинанием, запрещающим воде тушить его пламя. Руга берет это заклинание и приспосабливает для охраны крыши от протекания) — это королю Тренту, умеющему превращать все во все, не по силам! Зря король Ругн скромничал. И ему было чем гордиться. Вообще очень трудно измерить, чей талант сильнее. Но если Прыгун, предложив помощь, сам того не ведая, подчинился злому умыслу…
Друзья подошли к кентавру-надсмотрщику, который грубо ответил им накануне. Он, по всей видимости, отвечал за возведение северной стены. Кентавр, и без того угрюмый, сейчас был зол вдвойне. Произошло какое-то недоразумение со свежим грузом камней. Каменотесы перепугали заклинания, и работа остановилась.
— Король Ругн посылает вам на помощь моего друга, — сказал Дор. — Он умеет поднимать камни шелковыми веревками, свободно взбирается по гладким стенам…
— Здоровенный жук? — буркнул кентавр, угрожающе взмахнув хвостом. — Мы не нуждаемся. Пусть убирается.