Заклинание для хамелеона
Шрифт:
Он поднял лук, натянул тетиву и спустил ее, как только поймал в прицел Бинка.
Но Бинка, естественно, там уже не было — штормовое предупреждение он получил заблаговременно. Как только лук шевельнулся в руках кентавра, Бинк нырнул под стрелу, выпрямился перед самым носом соперника и взмахнул посохом. Удар пришелся кентавру по плечу, не причинив серьезного вреда. Но боль, похоже, была нешуточная.
Кентавр яростно взревел. Его левая рука вместе с луком описала широкую дугу, правая потянулась к висящему на плече колчану. Но посох Бинка зацепил
Кактус ответил залпом колючек. В момент удара Бинк бросился оземь, иголки пролетели над ним и впились в импозантный кентавров тыл. Бинку повезло дважды — ни копыта, ни иглы его не задели.
Кентавр заржал дурным голосом — иголочки жалили-таки больно, каждая была с палец длиной и на конце имела крючок. Теперь блистательную задницу кентавра украшала сотня колючек, намертво пришпиливших хвост. Ему еще повезло — окажись он к кактусу лицом, лишился бы глаз или вообще погиб. Только в данный момент он не был настроен благодарить судьбу.
Гнев его не ведал границ. Мерзкая рожа исказилась нечестивой яростью. Он подпрыгнул с тяжеловесной фацией, извернулся, оказавшись к Бинку лицом, выбросил вперед мощные длани — и относительно тонкая шея Бинка оказалась в мозолистых ладонях кентавра. Тот постепенно, как удав, сжимал пальцы. Бинка оторвало от земли, ноги его беспомощно затрепыхались в воздухе. Он понимал, что сейчас его придушат, но даже не мог попросить пощады.
— Честер! — крикнул женский голос.
Кентавр застыл столбом, но Бинку от этого легче не стало.
— Честер, сию секунду поставь человека на место! — приказал голос. — Расового конфликта захотелось?
— Но, Чери, — несколько побледнев, возразил Честер, — он залез на нашу территорию и первый начал!
— Он на королевской тропе, — отрезала Чери, — Сам же прекрасно знаешь, что прохожих трогать нельзя. Ну-ка, отпусти его!
Кентаврица едва ли могла подкрепить свое требование силой, но Честер нехотя подчинился.
— Ну можно, я его совсем легонечко пожмакаю? — взмолился он, совсем легонечко жмакая. Глаза Бинка чуть не выскочили из орбит.
— Раз так, я с тобой больше не бегаю! Отпусти!
— Ну во-о-от… — Честер без всякой охоты ослабил хватку.
Бинк в полном одурении соскользнул на землю. Это ж каким надо быть придурком, чтоб с этаким мордоворотом связаться! Бинк пошатнулся, и кентаврица подхватила его.
— Бедненький! — воскликнула она, прижав его голову к какой-то мягкой, бархатистой подушке, — Очень больно?
Бинк открыл рот, захрипел, снова открыл, чувствуя, что горло раздавлено безвозвратно.
— Не-е, — просипел он.
— Ты кто? Что у тебя с рукой? Это Честер?..
— Нет, он мне палец не откусывал, — поспешно ответил Бинк, — Это у меня с детства. Видишь, давно зажило.
Она
— Вижу. Но все-таки…
— Я… я Бинк из деревни Северянка, — сказал он, повернул голову и увидел, к какой такой подушечке прижимался.
«Ну вот опять, — подумал он. — И что, теперь всю жизнь женщины будут нянчиться со мной, как с дитем малым, к груди прижимать?!»
Кентаврицы уступают в росте своим мужикам, но все равно повыше людей. И все дамские выпуклости у них повыпуклей. Бинк резко отвернулся от обнаженного торса Чери. Мало того что матушка с ним нянькается, так еще и кентаврица туда же!
— Я иду на юг, к волшебнику Хамфри.
Чери кивнула. Она была очень красива — и как человек, и как лошадь, с лоснящимся шелковистым крупом и изящной фигуркой. У нее было очень милое лицо, только носик немного вытянут по-лошадиному. Каштановые человеческие волосы густой волной ниспадали до самого крупа, словно уравновешивая пышный гнедой хвост.
— Этот осел набросился на тебя?
— Ну… — Бинк посмотрел на Честера и вновь обратил внимание, как под блестящей кожей вздуваются мышцы. Что-то будет, когда кобылка уйдет? — Это… это просто недоразумение.
— Не сомневаюсь, — сказала Чери.
Но Честер несколько расслабил мышцы. Видно, ему очень не хотелось ссориться с подружкой. Бинк вполне понимал его.
Она или самая красивая и завлекательная кентаврица во всем табуне, или, в худшем случае, близко к тому.
— Пойду-ка я, пожалуй, — сказал Бинк. Мог бы и сразу так поступить, дал бы Честеру прогнать себя в южном направлении, и все туг. В стычке он виноват не меньше кентавра. — Извини за неприятность. — Он протянул Честеру руку.
Тот оскалил зубы, скорее лошадиные, нежели человеческие, и сжал пальцы в гигантский кулак.
— Честер! — одернула его Чери. Он с виноватым видом разжал кулак. — А что у тебя с крупом?
Тот вновь побагровел, на сей раз совсем не от гнева, и заплясал, спеша убрать пострадавший круп подальше от внимательных глаз подруги. Бинк почти забыл про иголки. Конечно, кентавру больно — и будет еще больнее, когда их станут выдирать. Стыд и срам! И место-то пострадало такое, о котором не говорят в приличном обществе. Бинку даже жалко стало сердитого кентавра.
Честер подавил переполнявшие его чувства и с завидной выдержкой взял руку Бинка.
— Ну ладно, держи хвост морковкой, — сказал Бинк, улыбнувшись несколько шире, чем намеревался. Он тут же испугался, что кентавр примет его улыбку за усмешку, и внезапно понял, что выбрал не самые подходящие слова.
Глаза кентавра убийственно потемнели.
— Всенепременно, — процедил он сквозь стиснутые зубы и начал сжимать руку Бинка. К счастью, его ярость оказалась не совсем слепой — он увидел, как сердито вспыхнули глаза Чери, и с большой неохотой ослабил хватку. Еще одно, последнее предупреждение — кентавр мог запросто раздавить Бинковы пальцы в лепешку.