Заклинание для хамелеона
Шрифт:
Челюсти сомкнулись, – отметил Трент без видимого волнения. Но Бинк заметил в его руке меч.
Вцепившись в руку Бинка, Фанчен издала сдавленный крик. Он посмотрел вперед и увидел призрак. Сомнений не было, эта штука состояла из сгорбленной простыни с черными дырками вместо глаз. Она испускала неразборчивые стоны.
Меч Трента свистнул, когда он сделал шаг вперед. Лезвие прошло сквозь простыню... эффекта не последовало. Призрак уплыл прочь через стену замка.
– Сомнений нет, в замке живут приведения, – спокойно сообщил
– Если бы ты в это верил, ты не был бы так спокоен, – обвиняющим тоном заявила Фанчен.
– Напротив, – ответил Трент, – я боюсь только реальной угрозы. Надо понимать, что призраки не имеют физического воплощения и, следовательно, не обладают способностью теней соединяться с живыми существами. То есть они не могут прямо влиять на обычных людей. Они действуют лишь через внушаемый ими страх, следовательно, надо всего лишь не бояться. Кроме того, этот призрак был так же, как и мы, удивлен. Он, вероятно, заинтересовался тем, что упала решетка, и ничем нам не угрожал.
Трент явно не был испуган. Он воспользовался своим мечом не потому, что был в панике, а чтобы удостовериться, что перед ним действительно призрак. Бинк никогда не обладал мужеством подобного вида, он-то дрожал от страха и реакции.
Фанчен лучше владела собой.
– Мы можем упасть во вполне реальную яму или наткнуться на какую-нибудь ловушку, если будем обследовать это место в темноте. Здесь мы укрыты от дождя. Почему бы нам не поспать по очереди?
– У тебя, моя дорогая, замечательно здравый смысл, – ответил Трент. – Определим по соломинкам, кто сторожит первый.
– Посторожу я, – предложил Бинк, – я слишком напуган, чтобы заснуть.
– Я тоже, – присоединилась к нему Фанчен. Бинк почувствовал благодарность за ее признание. – Я как-то еще не привыкла к призракам...
– В тебе достаточно зла, – усмехнулся Трент. – Ладно, я буду спать первым.
Он сделал движение и Бинк почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки.
– Возьми мой меч, Бинк, и руби все, что появится. Если не почувствуешь отдачи, значит, это настоящий призрак, так что расслабься. Если меч коснется чего-то материального, эта угроза, без сомнения, будет отпугнута ударом. Тогда смотри, – Бинк услышал в его голосе улыбку. – Не ударь кого не надо.
Бинк в удивлении обнаружил, что держит тяжелый меч.
– Я...
– Не волнуйся насчет своей неопытности обращения с мечом. Прямой сильный удар всегда имеет приоритет, – заверил его Трент. – Когда твое дежурство закончится, передай меч леди. Когда отдежурит она, настанет моя очередь. К тому времени я хорошо отдохну.
Бинк услышал, как он лег.
– Помни, – донесся до него с пола голос Волшебника, – мой талант бесполезен в темноте, так как я не вижу своего объекта. Так что напрасно меня не буди. Мы полагаемся на твою бдительность и суждение, – и он замолчал.
Фанчен нашла свободную руку Бинка.
– Дай, я встану позади тебя, –
Бинк был рад ее близости. Он стоял, вглядываясь во тьму, сжимая меч в одной руке, в другой – палку, и ничего не видел. Звук дождя снаружи стал громче, затем стал различимее храп Трента.
– Бинк? – наконец сказала Фанчен.
– М-м?
– Что за человек даст в руки своему врагу меч и уляжется спокойно спать?
Этот вопрос мучил и Бинка. Удовлетворительного ответа на него он не находил.
– Человек с железными нервами, – наконец произнес он, зная заведомо, что это лишь часть ответа.
– Человек, проявивший такое доверие, – задумчиво сказала она, – должен ожидать в ответ такого же доверия.
– Ну, если мы достойны доверия, а он нет, он знает, что может нам довериться.
– Так не бывает, Бинк. Именно недостойный человек не доверяет другим, потому что судит о них по себе. Я не вижу, как известный лжец и негодяй, покушавшийся на трон, вроде Злого Волшебника, может поступать так.
– Может быть, он другой Трент, а кто-то еще, самозванец что ли...
– Самозванец – все равно лжец. Но мы видели его магию. Магия никогда не повторяется, он – Трент-Превращатель.
– И все-таки, что-то не соответствует.
– Да. То, что хорошо, то не соответствует. Он доверяет нам, а не должен. Ты можешь проткнуть его мечом сейчас, когда он спит. Даже если ты не убьешь его с первого удара, в темноте он не сможет тебя трансформировать.
– Я не сделаю этого! – ужаснулся Бинк.
– Именно. У тебя есть честь. То же и у меня. Поэтому трудно избежать вывода, что и он обладает ею. Хотя мы и знаем, что он – Злой Волшебник.
– Должно быть, он говорил правду, – решил Бинк. – Он не может преодолеть дикую местность один и понимает, что ему нужна помощь, чтобы выбраться из этого замка, населенного призраками, целым, и он также знает, что мы живыми тоже не сможем выбраться. Значит, мы все в одной лодке и не станем вредить друг другу. Он всерьез за перемирие.
– Но что будет, когда мы выберемся из дикой местности и перемирие закончится?
Ответа у Бинка не было. Они замолчали. Но его мысли продолжали тревожить его мозг. Если они переживут ночь в этом ужасном замке, они смогут пережить и день. Утром Трент может решить, что перемирие ему не нужно. Бинк и Фанчен простерегут Волшебника всю ночь, а утром, пока они спят, Трент будет иметь возможность зарубить их обоих. Если бы Трент сторожил первым, он бы этого не сделал, потому что тогда некому было бы стеречь его ночью. Поэтому был смысл в его решении сторожить последним.
Нет, Бинк не мог в это поверить. Он сам выбрал первую смену. Он должен верить в нерушимость перемирия. Если он ошибается, значит, он проиграл, но скорее проиграет таким образом, чем выиграет бесчестным. Решение придало ему успокоение.