Заклинание
Шрифт:
– Не плачу, – с готовностью закивала Таня.
– ОБМАНЩИЦА, – сложил я, – Я ЖЕ ВИЖУ.
Я знал, что эти слова её обрадуют. Она заулыбалась, засмеялась. Чёрные облачка вокруг неё сразу стали прозрачными. Искренняя радость убивает печаль.
– НЕ ПЛАЧЬ, ТЕБЕ ПЛОХО И МНЕ, – сложил я.
– И тебе тоже? – прошептала Таня удивлённо.
Всё. Ещё пару усилий и я, наверное, вообще перестану существовать. Как это сказать покороче? Как телеграмму пишу.
– Не уходи, не уходи, – торопливо зашептала Таня. – Почему плохо? Скажи!
Я молчал, строгий ошейник,
– Всё, хватит, – ветер потянул меня.
– Нет, нет, ещё не всё…
– Всё! – ветер резко вытащил меня обратно в родной сумрак средней тени.
Я судорожно задышал, будто только что тонул. Таня всё ещё водила рукой над кубиками:
– Вик, ты здесь?
Ветер дождался, пока её рука зависнет над буквой «Д» и сильно нажал. Она ощутила, взяла кубик, поставила перед собой и снова занесла руку. Ветер повторил свой манёвр над буквой «А». Получилось «ДА» и Таня вздохнула:
– Если я плачу тебе плохо?
Ветер нажал на её руку.
– Больше не буду, – прошептала она.
Я подполз к ней. Дело ведь не в этом, опасность не в слезах. В сумраке я ощущал, сколько сил потратил на пребывание в слое светлой тени. Нужно было вернуться на кладбище, взять свет с печати Арима и возвращаться снова.
– Ветер, – прошептал я, – уходим.
Он поднялся с Таниной руки, и она мгновенно спросила:
– Ты здесь?
Боже, как мне хотелось сказать ей «да», но ветер снова был умней. Он уже подхватил меня и понёс прочь. Мелькнули стены и деревья, сквозь которые мы пролетели, и вот уже он нёс меня под ярким солнцем к моей могиле на кладбище. Под вётлами дневной свет исчез и мы, наконец, оказались в полутьме. Сиял только символ Арима, отпечатанный на моём надгробии. Я припал к нему лицом. Белый ангельский свет потянулся в меня. Сразу стало легче. Я словно опять обрёл моё прозрачное тело. Хоть и прозрачное, но тело.
– Почти получилось, – прошептал я.
Ветер сел рядом:
– Она теперь будет думать, что ей нельзя расстраиваться, но…
– Знаю, этого мало, – кивнул я, не поднимаясь, – я всего лишь дал понять, чего не нужно делать, но не сказал почему.
– Тем же способом сказать не получится, – заметил ветер.
– Попробуем… – возразил я.
Пока это единственный способ. И, чёрт возьми, ни Арим, ни ветер не сказали мне о нём раньше! Поганые правила! Несмотря на гнев, я понимал, что мой ангел и так пошёл на серьёзные нарушения. Он же показал мне, что будет с ним самим, если охраняемая душа погибнет. Арим тоже потеряет свой свет. Так что, подсказав мне способ общения с Таней, он поставил в опасность и себя.
Не знаю, сколько времени я пролежал лицом вниз. Похоже, прошли часы прежде, чем я почувствовал, что могу двигаться. Что-то Арим совсем про меня забыл.
Сверху внезапно полыхнула вспышка. Но это оказался не мой ангел. Сафэн присел рядом со мной на ограду.
– Ты что скажешь? – спросил я, наконец поднимаясь на ноги.
Ангел подпёр руками подбородок:
– Хорошая была попытка.
– Нет, – ответил я.
Нельзя сдавать ангела.
– Откуда знаешь? – спросил я.
– Забыл, с кем говоришь? – покачал головой Сафэн.
Верно, забыл. Ангелы знают всё, что происходит с их подопечными.
Сафэн молчал, напряжено о чём-то думая.
– Гораздо легче общаться с человеком, если находишься с ним в одном слое, – наконец выдал он.
Я даже засмеялся. Конечно легче, кто спорит-то? А вот как мне попасть в другой слой? Вернее, не просто в другой, а в свободный?
– Эта стена не проницаема, – отмахнулся я, – если только ты не знаешь способа вернуть меня к жизни.
– Тебе не обязательно возвращаться к жизни, чтобы оказаться в одном слое с Таней, – заметил Сафэн.
Я покачал головой:
– Её сон? Это ещё более не проницаемая стена. Она же спит внутри себя, забыл?
Мы с Аримом сразу обсудили этот вопрос. Таня не выходила в светлую тень во время сна. Темнота в ней образовала сеть, сквозь которую ничего не проходило. Сеть держала её сон внутри воспоминаний. Так что каждую ночь она просматривала события нашей жизни, как бесконечное кино. Переживала заново прогулки в парке, игры с собаками, строила замки из песка на берегу реки…
Сафэн покачал головой:
– Нет, это не то, что я имею в виду. Этот способ слишком опасен.
Я вздохнул:
– Тогда забудь.
– Забыл бы… – произнёс Сафэн.
Я отчётливо понял: что-то не так. Ангел никогда не пришёл бы ко мне с предложением, опасным для жизни его охраняемой, тем более Сафэн.
– Что случилось? – спросил я. – И где Арим, кстати?
– Он с Таней, я попросил его, – ответил Сафэн.
Ангел поднялся с ограды:
– Пойдём.
Окна дома Тани были темны, у ворот стояла машина скорой помощи. А когда мы приблизились, и я различил, что делается вокруг дома, у меня возникло чувство, что ад совсем рядом.
Прямо в границах щита, прямо в саду под окнами стояло несколько созданий тонкой ночи. Я бы с закрытыми глазами их узнал, хотя видел всего один раз. На мосту в день своей смерти. Эти ребята происходили из гораздо более глубоких слоёв. Их тела были не прозрачными, а чёрными, мощными, покрытыми шерстью от пояса до самых копыт. У них была бешеная сила, они могли переносить темноту тонкой ночи, минуя все стены, все слои, вплоть до свободного света. Вот и сейчас вокруг каждого увивалась принесённая тьма – змеи из чёрного дыма, парящие в воздухе. Рогатые головы с горящими глазами повернулись к нам.
– Спокойно, – предупредил меня Сафэн, – пока ещё всё под контролем.
– Черти? – спросил я. – Зачем они здесь?
– Заявить права на Таню.
– Почему они внутри щита? Я думал, для них он не проницаем.
– Он не проницаем, – тихо ответил Сафэн.
Мы опустились на землю в паре метров от группы чертей, пристально наблюдавших за нами.
– Тогда в чём дело? – не отставал я от ангела. – Как они?..
– Я их пустил.
– Ты что?!
Я притормозил Сафэна: