Заклинатель тьмы
Шрифт:
Точно не приносит мне радости то, что с каждым днем мне становится все сложнее себя контролировать. Я чувствую, как сила во мне растет и рвется наружу, но я не даю ей воли. Правильно ли это? Возможно, я должен практиковаться в магии, только кто остановит меня, если понадобится? Я не прощу себе, если с ни в чем не повинными горожанами произойдет то же, что с людьми той женщины, забравшей Джоанну. Конечно, работорговцы (а это были именно они) получили по заслугам, но даже они не заслуживали такой смерти. Лава… Она забрала их, не оставив и костей. Страшно
Когда я умер, вокруг не было ничего. Лишь мой безмолвный крик пытался пробиться сквозь пустоту. Я рыдал, но не видел слез. Бился в агонии, но не ощущал собственного тела. Тьма и я стали едины, превратив меня в ничто. Не было ни боли, ни каких-либо чувств вообще. Жизнь покинула меня. Огнедышащая лава обратила меня в камень, заставив замолчать навеки мое сердце.
Но не душу. Я знал, что где-то кому-то очень нужен, что меня ждут.
Красный огонек, прорвавшийся сквозь кромешную тьму, сменился ярким светом – белые неживые глаза Джоанны молили о помощи, при этом излучая желание помочь. Все верно – вместо того чтобы спасать Джоанну, теперь нужно было спасать меня самого.
Как холодно. Почему я сгорал в мучительном огне, а теперь словно под толщей льда? Я обязан выжить, должен увидеть ее глаза счастливыми снова! Прошу тебя, Джоанна, дождись меня! Я смогу! Я вернусь к тебе!
Не могу дышать.
Больно.
Плохо.
– На… тан… – Чей-то надрывный крик прорывался сквозь пустоту. Я слышал его, но не мог ответить. Мертвые не умеют говорить. Но…
– Натан… – Голос повторялся раз за разом. Словно путеводная звезда, он все-таки стал для меня светом надежды, тонкой нитью, за которую я так пытался ухватиться. И не мог.
До сегодняшнего дня.
Шум разбивающейся о камни тяжелой воды раздался откуда-то издалека, он был совсем слабым и постоянно пропадал. Но через долгое время моего беспамятства к этому шуму прибавилось и размеренное потрескивание костра. Точно оно… Огонек так и пляшет на дровах, а вот там, вдалеке, самый настоящий водопад, который исчезает прямо в недрах песков. Волшебство? Да нет, просто именно здесь бурный поток уходит под пустыню, превращаясь в подземную реку. Я уже видел такое. Да, именно так происходило с водной завесой у пещеры моего друга, только вот было это, кажется, очень давно. В прошлой жизни, когда я еще был…
– Проснулся? – раздалось рядом со мной, и я с трудом перевел взгляд в сторону.
На фоне догорающего заката, у костра спиной ко мне сидел Мураж и, словно обычный человек, как ни в чем не бывало подбрасывал в танцующее пламя хворост. Дракон выглядел совсем не опасным, беззащитным. Легкая добыча для карманника. Интересно, а смог бы я сейчас…
– Ты куда тянешься?
Странно, раньше я был куда ловчее и быстрее. Что же со мной случилось?
– Лежать, я сказал! – резко и грубо приказал Мураж, но тут же понизил голос. – Рано еще тебе дергаться.
Кажется, я знаю эту его манеру говорить. Он волнуется. Почему? Разве мы с ним не…
– Где мы? – с трудом разомкнув губы, прохрипел я.
– Помолчи, придурок. – Мураж обжег меня вспыхнувшим взглядом. – Видел бы, в каком состоянии ты был. Хорошо хоть сердце еще было живо. Лежишь так уже десятый день, я подлатал тебя как мог.
– Сколько?! – воскликнул я. – Ай… – И тут же схватился за грудь, с трудом пытаясь отдышаться.
Как больно! Тьма…
Чувствовал я себя так, словно взаправду вернулся с того света. Я бросил быстрый взгляд вдоль тела, пытаясь понять, есть ли у меня руки и ноги. Обугленные, с засохшей кровью и многочисленными шрамами, но они все-таки были. Хоть что-то. Хоть так.
– Я должен подняться, – просипел я, приподняв голову и ища взгляд человека-дракона.
Бесполезно. Перед глазами все поплыло.
– Не уверен, что ты скоро встанешь на ноги, ложись обратно, исцеляющих камней у нас нет, ты все растерял.
– Мураж…
Дракон не ответил, лишь вытащил раскаленный уголек из костра и стал играть им, перебрасывая из руки в руку.
– Где Джоанна?
– Не знаю, ты был один, – тихо ответил он. – Но лошадиных следов там хватало, видать, ее схватили.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– А мне-то что до нее? Она твоя подружка, вот и отправляйся ее спасать, если так хочешь. От меня помощи не жди. Ваших лошадей я привел, вон стоят, тоже отдыхают. Сейчас мы под моим защитным куполом, никто сюда не войдет, никто и не выйдет, пока я не разрешу. В моей пещере сейчас делать нечего, все превратилось в пепел.
Я ничего не сказал, лишь зажмурил глаза, пытаясь удержать слезы. Мне хотелось плакать от собственной слабости и нахлынувших воспоминаний, и в то же время я был так рад видеть дракона рядом с собой. Мы говорили как раньше, будто не было той жуткой ссоры, когда я посчитал, что не увижу своего друга уже больше никогда.
– Мураж, ответь, пожалуйста. – Я тяжело и со свистом вздохнул, пытаясь лечь так, чтобы хоть немного облегчить боль во всем теле. – Почему ты нас выгнал? Что произошло тогда? Зачем вернулся сейчас? Почему ты снова рядом со мной?
Он посмотрел на меня с жалостью в глазах, будто решая, сказать правду или промолчать.
– Глупый ты, Натан, – прошептал дракон и отвернулся, будто пытаясь что-то скрыть.
– Да что произошло-то? – едва не расплакавшись, закричал я. – Я и правда решил, что ты нас сожжешь! Это из-за того камня? Ну не отдавал бы, если он тебе так дорог! Да, мы собираем камень мантикоры. И что? Или дело не в этом? Джоанна. Ты так взорвался из-за того, что она сказала? Это был древний язык? Ты его знаешь?