Заклинатель
Шрифт:
Внезапно возившийся с мечом Аш бросил быстрый взгляд на мои руки, и тут же отвел в сторону, продолжая как ни в чем не бывало водить точильным камнем вдоль лезвия.
Вжик-вжик.
Я посмотрел на ладони и чертыхнулся. Вот еще один отличительный знак. Даже у самого богатого торговца за которого все делают слуги, кожа на руках выглядит грубее, чем у меня. Представляю, что подумал наемник — этому сосунку с детство все подносили на блюде и в руках он ничего тяжелее золотой ложки не держал…
Стоп. А вот это явный прокол, ведь любого благородного
Я взглянул на охранника, но тот уже опустил голову, следя за точильным камнем.
Вжик-Вжик.
Кажется, он без внешних подсказок нашел объяснение странной гладкости кожи — занятия колдовством. Скорее всего подумал, что у ребенка-аристократа рано обнаружили магический дар и не стали напрягать с железяками, сосредоточив внимание на книгах.
Логичный вывод, хотя и не без погрешностей. Позже наемник наверняка поймет, что даже самых упертых книжных червей из числа отпрысков благородные все равно заставляют учиться обращению с клинком. Потому что в этой среде так принято. Каждый аристократ должен быть воином, чтобы уметь защищать свою честь. Иначе он дерьмо, об которого любой сможет вытереть ноги.
Таковы правила игры. Хочешь смотреть на остальных свысока, будь добр доказать, что имеешь на это право.
И тут меня в очередной раз накрыло. Перед глазами поплыло, яркая вспышка затопила сознание, вытаскивая из глубин кусок чужого воспоминания.
«… я стою во дворе замка, мое лицо накрывает изломанная тень сердитого воина. Его волосы с проседью, стальные доспехи несут следы многочисленных ударов. Он что-то выговаривает, сжимая заскорузлыми пальцами рукоять небольшого по размеру меча. Клинок тренировочный, с затупленным лезвием. Кажется он мой, и его только что выбили из моих рук мощным ударом, отозвавшимся болью в тоненьких мальчишеских пальцах…»
Флешбек из прошлой жизни Га-Хора продлился несколько секунд, и остался незамеченным для остальных спутников.
Выходит Га-Хор Куэль Ас-Аджар действительно имел благородное происхождение. Что в принципе неудивительно, учитывая его увлечение мар-шааг. Аристократы уважали древнее искусство самосовершенствования.
— Нет предела совершенства, есть только лень и нежелание возвысится над собой, — машинально проговорил я старинный постулат.
Элим услышал шепот.
— Извините, уважаемый Га-Хор, вы что-то сказали?
Я потряс головой, прогоняя остатки флешбека.
— Ничего важного, просто мысли вслух, — и не давая торговцу древностями опомниться задал быстрый вопрос: — Не расскажете подробнее об отшельнике в чье убежище мы направляемся?
До этого Элим ограничился лишь кратким пересказом общих слухов, гулявших по кабакам, о могущественном волшебнике, поселившемся в отдаленной пещере. Не верилось, что подготавливая вылазку, хитрый хозяин лавки редкостей не собрал более подробные сведения.
А
— Все что знал, я уже рассказал, — Элим пожал плечами. — Это был сильный чародей, удалившийся от лишних глаз. Он занимался исследованиями, двигаясь по пути истинного познания, как и вы, уважаемый Га-Хор, — торговец отвесил в мою сторону учтивый поклон. — Но несмотря на закрытость, маг периодически не отказывал в просьбе приходящим к его пещере людям.
— Он помогал? Бесплатно? — я выразительно посмотрел на торговца.
Тот рассмеялся.
— Вы правы, уважаемый Га-Хор, такому поведению явно есть объяснение. Не думаю, что лечение больных являлось актом обычного милосердия. Могу предположить, что это связано с проверкой новых способов магического исцеления, которые было необходимо проверить на живых образцах.
А вот это ближе к истине. Сомнительно, что какой-нибудь маг занимался бы альтруизмом, исцеляя всех направо и налево. Не для того он забрался в такую глушь. Если бы хотел изображать из себя спасителя обиженных и обездоленных сидел бы в крупных городах, где такой публики достаточно. И, судя по всему, Элим был с этим согласен.
— Думаете он сам наложил проклятье на подходы к пещере?
Торговец пожал плечами.
— Смерть сильного мага порой принимает причудливые формы. Возможно проклятье явилось следствием одной из таких форм, после того как отшельник испустил дух.
Мне об этом можно не рассказывать. Достаточно вспомнить тень из заброшенного имперского форта.
— Возможно ему надоели посетители и он просто наложил заклинание-проклятье на окружающие земли, чтобы его больше не беспокоили, — предположил я и уточнил: — Вы не рассматриваете вариант, что отшельник до сих пор жив?
И здесь Элим удивил, твердо ответив:
— Нет. Он точно мертв, я в этом уверен.
По моему лицу скользнула вежливая улыбка.
— Для такой уверенности должны быть серьезные основания. Не расскажите в чем они заключаются?
Торговец заколебался. Я понял, что на правильном пути и надавил:
— Согласитесь, что от информированности участников зависит успех всего предприятия, и если мы что-то не будем знать, то это может привести к провалу, — пауза. — А то и к гибели тех, кто зайдет в пещеру.
На этом месте поднял голову Аш, ему предстояло идти внутрь вместе со мной. Да и Крей перестал переворачивать прутики с насаженным кусочками утки. Наемники навострили уши, понимая, что от сказанного зависит их жизни. А точнее от откровенности нанимателя.
Я специально не давил в дороге, дожидаясь подходящего момента. Оказавшись близко к цели, торговец стал уязвим, понимая, что поворачивать поздно. В отличие от него я мог наплевать и отказаться, спокойно вернувшись в город, если пойму, что партнер что-то недоговаривает. Так что выбора у него не оставалось, пришлось выкладывать все.