Заклятая подруга
Шрифт:
– Лизетта, это форс-мажор!
– Это хамство! Я выпила, настроилась…
– Ко мне приехала мама с… подругой!
– С вашей подругой?
– Нет, со своей! – Танненшток быстро просчитал, что мама с Ханной уедут, а он останется, поэтому сбрасывать со счетов уже подкормленную Лизу нецелесообразно. – Но моя мама очень болезненно реагирует на девушек!
– Я заметила.
– Лизетта, давай перенесем наше рандеву. Все остается в силе.
– Можно подумать, будто я напрашивалась, уговаривала, а теперь вроде уломала, но надо подождать, – пробормотала Лизавета, оскорбленно
Тот опять схватил ее за руку и поцеловал, заискивающе бормоча:
– Они ненадолго, всего лишь на неделю!
– Ладно, – буркнула Лиза, расстроенная результатом вечера.
Такси он ей ловить не стал. Конечно, чего тратиться – не отработала! Лизавета гневно всхрапнула и понеслась домой.
Уже ворочая ключом в замке, она вспомнила, что не придумала, что именно скажет Славе. И как будет себя вести.
Когда стараешься сделать что-то тихо, непременно что-нибудь упадет, загремит или под ноги подвернется кошка. А если надо, чтобы тебя услышали, хоть обкашляйся и шкаф урони – не услышат. Этот закон подлости был Лизе известен, но она решила все же попробовать. Слава должен знать, что она вернулась.
Повозившись в темноте и последовательно уронив металлическую ложку, сапоги и пнув по тумбочке, Лизавета прислушалась. В квартире царили темень и тишь. Лиза на цыпочках прокралась в кухню и погремела чайником. Никакой реакции. А ей так хотелось объясниться именно сейчас, а не в голом виде, когда она уже ляжет в кровать к спящему Славе. Он, может, и эсэмэску не получал! Пил весь вечер! И вообще не в курсе, что жену пора ревновать!
Лизавета зашла в спальню. Даже в темноте было видно, что Славы в постели нет. Почти бегом обойдя всю квартиру, Лизавета констатировала – мужа дома не было. Что это значит? Он умер на месте от разрыва сердца, застав ее с шефом? Вряд ли. Не тот накал страстей. Или муж где-то заливает горе потери дешевой водкой? Нет, она ему денег не оставила. Тогда что?
– Сплошные проблемы от этого придурка, – недовольно пробормотала Лиза, укладываясь спать.
На следующее утро беззаботной и веселой была только Горецкая. Она дивно провела вечер и ночь со своим Геной и не видела повода для печали. Тем более что на носу был лучший праздник – Новый год. Геннадий предложил встретить новогоднюю ночь в Стокгольме. Идея небанальная и волнующая. Действительно, жизнь требует разнообразия во всех ее проявлениях. Нельзя же каждый год трескать оливье в любимом ресторане, пусть даже в хорошей компании. А Гена оказался оригинальным, что радовало.
Когда в кабинет буквально вползла злая и невыспавшаяся Маргарита, Лера едко констатировала:
– Жизнь не удалась. Но даже если она встала к тебе не лицом, а другим местом, улыбнись. Это настроит твой психоэмоциональный фон правильно. И позитивно.
– Из всего сказанного я согласна со словами «психо» и «эмоциональный». Причем по отдельности. И вот я сейчас – очень эмоциональный псих.
– Мужик не стоит подобных моральных травм. Нервные клетки не восстанавливаются.
– Почему сразу «мужик»? – вскинулась Рита, в это нерадостное утро все принимавшая в штыки.
– Я
– Напился и простудил ребенка еще сильнее, – горестно призналась Рита. – И ужин не сделал. Опять дома сидит. А утром даже не проснулся, когда я уходила. Или прикидывался, будто спит, чтобы не огрести.
– Очень правильная тактика. Зато у него теперь весь день с настроением будет полный порядок, потому что никто ему мозг с утра пораньше не вынес.
– Ничего, я по телефону, – угрожающе пообещала Рита.
– Тебе не полегчает, поверь на слово. Кстати, тебе Бабаева не звонила?
– Не звонила. А то бы я и ей сказала все, что думаю. Я, между прочим, забыла ее Славику письмо написать. Не до того было.
– Наверное, и Славику было не до того, – утешила ее Лера. – Надеюсь, вчера он не прибил нашу Бабаеву.
– Да ну, – хмыкнула Рита. – Она небось у Танненштока на ночь осталась.
В этот момент за стеклом, словно огромная хищная рыба, промчался сияющий босс.
– О как! – Маргарита засмеялась и прикусила губу.
– Нет, не угадала. – Горецкая ехидно прищурилась. – К шефу маманька приехала с какой-то девицей. Видимо, невесту нашему директору подогнали. Прибыли они вчера. Так что наша Лизавета с адюльтером пролетела, как фанера над Парижем.
– Ну надо же, – расстроилась Рита. – А я надеялась, что у них получится.
– Вот! Ты же понимаешь, что мужик у нее дрянь! – оживилась Валерия.
– Он ничего вроде. Был. Но если уж начал себе кого-то искать, то рано или поздно найдет.
– Слушай, ну что ты мямлишь? Не работает? Раз. Не любит? Два.
– Почему не любит? – обиделась за подругу Маргарита. – Просто у него, может, любовь такая своеобразная.
– Ага. Поэтому ему нужна третья. А уезжает он вообще с четвертой! Он Лизку вчера даже не отбил у шефа!
– А ты хотела, чтобы завязалась драка?
– Это Лизка хотела, чтобы ее ревновали. Что-то в глаза-то не бросилось, что ее кто-то ревнует!
– Ты к чему, Лер?
– К тому, что твой тоже не подарок, а ты этого не видишь. Лизка ведет себя как дуреха наивная, и ты не лучше. Мужик пьет, не работает…
– Зато не гуляет! – вспыхнула Рита.
– Это временно. И вообще – не факт.
Договорить на эту волнующую тему они не успели. Двери распахнулись, и на пороге возникла заплаканная Бабаева с распухшим носом и заплывшими глазками. Плюс ко всему она еще и тряслась, как в лихорадке.
– З-з-з-замерзла, – пробормотала она, бросившись к батарее.
– Да, – вздохнула Маргарита и тревожно взглянула на Леру.
Та выжидательно уставилась на Лизавету:
– Ты где была? И что случилось?
– Славик дома не ночевал! Я подумала, что он вчера увидел нас и в обморок упал! – Лиза не выдержала и горестно завыла, как оплаченная плакальщица на солидных похоронах.
Танненшток, давно мотавшийся по коридору и желавший объясниться с сотрудницей, принял вой на свой счет и пугливо удалился в кабинет. Надо дать Лизетте успокоиться. Как она убивается! Ему было приятно, что девушка так нервничает по поводу несостоявшегося рандеву. Ничего, он ей все компенсирует!